Минеральные клоны

Закономерно, этому тихому смеху внимали все окружающие и прервать глупыми вопросами или ремарками не пытались. Самоубийцы отсутствовали. Напротив, все пытались извлечь из этого смеха тайные смыслы, скрытые знаки и замаскированные сигналы. Судя по глазам, у кого-то это даже получалось.

– Думаю, эксцессов больше не будет. – Предположила она, отсмеявшись и ласково посмотрев на свою дочь. Та сжала губы и была вынуждена неуверенно кивнуть. – Вот и отлично! А с Тимонианом мы поговорили. Он не обижается… Ты ведь не обижаешься, Тимониан?

– Я совершенно не обидчивый, госпожа Председатель!

Я, правда, необидчивый. Просто у нас с Сабриной отлично тренированная память… видимо, «разработчики» защитили нас от потери эксплуатационных возможностей при частой «перетряске» инкомов. А при хорошей памяти легко быть необидчивым.

– Очень полезное качество. – Серьезно покивала госпожа Председатель. – Особенно, при способности разрушать личные щиты и при умении устранять единственным ударом. Особенно, для окружающих полезное. И все-таки, хотелось бы прямого ответа на прямой вопрос.

– Не обижаюсь, госпожа Председатель.

И врать мы умеем, опять-таки…

– Ты меня очень успокоил, Тим!

… И не только мы, между прочим. О чем всегда следует помнить – есть тут «специалисты» и покруче нас. Одна Харуки Заолотарь чего стоит – уши после наших «танцулек» декаду отряхивать придется.

– Я знала, что в этом вопросе на тебя можно положиться! Приятно встретить такого отзывчивого и чуткого молодого человека! Очень рада за дочь! Очень!

Золотарь-младшая явно что-то хотела спросить у матери, но так и не решилась. Перевела хищный взгляд на меня и заставила себя обворожительно улыбнуться… вызвав понимающую ухмылку на лице высокопоставленной родительницы-интриганки.

Потому что зря доча лыбится – на моем инкоме оказалась начисто стерта информация о последних пяти минутах. Это – дополнительный намек для совсем уж тупых, если те вдруг не поняли прямой просьбы не распространятся о содержании разговора.

По той же причине, кстати, я ничего не могу рассказать Сабрине – языком жестов эту информацию не передать (особенно, если учесть, что тайной конкретно наша система не является – спецслужбы «Антрацита» ею пользуются поголовно… а что знает больше двух человек – секретом уже не является… мы, например, прекрасно ориентируемся в пальце-гнутии «спецов» «Пирита», там даже одинаковые жесты с одинаковым смыслом есть). А говорить вслух или использовать инком для переписки на эту тему – всё равно, что прямо рассказать Ольге о содержании разговора с ее матерью – ведь наши инкомы для ее охраны, как общедоступный порно-ресурс – отличие в том, что заинтересованные лица даже не постесняются сказать нам о регулярном потрошении наших личных компьютеров.

Остается надеяться, что сестра достаточно доверяет брату и будет не менее «отзывчива и чутка» к изменению ситуации, чем он.

Не прощаясь, Харуки подхватила мужа под руку и отправилась продолжать курсировать по залу, мгновенно, как по волшебству, сконденсировав вокруг себя огромную свиту.

Мы стояли в молчании. Сабрина с подозрением смотрела на надкушенную пироженку в своих руках. Джонсон бдительно сканировала окружение, но, нет-нет, иногда косилась на Золотарь. А та с плотоядным интересом рассматривала меня. Ну, а я ждал логичного продолжения, борясь с желанием предложить явно голодной девушке перекусить, раз уж выдалась такая возможность, и по техническим причинам образовался перерыв в непрерывной череде «визитов» гостей. Заесть стресс, так сказать. Это будет для нее гораздо продуктивнее и полезнее для здоровья, чем то, что она сейчас собралась сделать:

– Ти-и-им! – Она подрулила ко мне и взяла под руку. – А не пригласить ли тебе свою невесту на танец?

– Конечно, дорогая! Прошу!

Она, кстати, попыталась взяться за меня «по бальному» – то есть одну руку на плечо, вторую – на отлете. При этом изволила выразить легкое недоумение, когда я покачал головой:

– Я не умею в эти ваши… танцы.

Белобрысое личико, конечно, не выдало ни капли досады или неудовольствия. Глаза даже довольно сверкнули:

– Ничего страшного! – Очень достоверно сымитировала она энтузиазм. – Я тебя научу. Это не так трудно, как кажется! Вот смотри…

Дальше было предсказуемо: после постановки такого же звукопоглощающего поля, как ставила ее мать до этого, она ПРЯМО спросила, о чем мы говорили с ее родительницей, а я ПРЯМО ответил, что рассказывать об этом мне запрещено. И – о чудо! – она не стала настаивать! Видимо, о том, что информация о разговоре с моего инкома была удалена, она уже узнала.

С этим Харуки мне, честно говоря, сильно помогла. Да и с театральным, напоказ, шепотом после танца – тоже. Очень предусмотрительная и хитрая женщина. Опаснее десятка таких, как ее дочурочка.

Дальше, действительно, последовал экспресс-урок танцев. Урок танцев от одного из исполнительных директоров корпорации «Пирит», ага.