Мини-модель

– Эмоции поснимайте, – посоветовала Маруся. – Разные, но приглушенные. Слишком сильно демонстрировать их не нужно, это будет выглядеть неестественно. Для портфолио достаточно хорошей спокойной полуулыбки, но как раз она обычно дается с трудом. Поработайте над этим: если есть внутренний зажим, улыбка выглядит неестественно.

– Сеня, отпусти кролика! – крикнула Натка.

У кролика, стиснутого в особенно страстном объятии, как раз образовался зажим. И – да, кролик с зажимом выглядел неестественно. Как без пяти минут неживой выглядел этот сильно зажатый кролик, так что нужно было срочно вернуть его в клетку.

Покупать кролика, особенно уже дохлого, Натка не планировала.

– Обязательно сделайте ростовое фото, – сказала Маруся. – Тогда сразу станут видны огрехи позы – сутулость, зажим в плечах и пояснице, мешающиеся руки, скрещенные ноги и так далее. Попробуйте поискать комфортное положение, а на фотосессии в студии примете уже его.

Натка проследила: консультант принял у Сеньки обморочного кролика, и ребенок умчался в дальний угол магазина.

Натка заволновалась. В дальнем углу помещался террариум. Его обитателей отделяло от посетителей сплошное толстое стекло, но разве это преграда для предприимчивого восьмилетнего мальчика?

Натке очень не хотелось, чтобы Сенька применил борцовский захват с зажимом, опробованный на кротком кролике, к какой-нибудь кобре. Кобра наверняка дорогая, за нее потом не расплатишься.

– Прогуляемся. – Натка потянула Марусю в дальний угол и отчетливо услышала, как печально вздохнул проигнорированный хорек. – Скажи, а разве нельзя использовать для портфолио те фотографии, которые мы сделаем дома? Мы бы выбрали самые лучшие…

– Наташ, поверь мне: твои представления о лучшем очень отличаются от имеющихся у режиссера, – засмеялась актриса, профи и звезда. – Ты как любящая мамочка сто процентов выберешь те фотографии, где Сенька будет безупречно красив, а для портфолио это не нужно. Не стоит пытаться спрятать оттопыренные уши или нос картошкой…

– Да как их спрячешь!

– О, ракурс и свет творят самые настоящие чудеса! Но, возможно, именно такие уши и нос нужны для роли, которую вы не получите, если спрячете то, что считаете недостатками. – Маруся смущенно улыбнулась. – Я вот прятала веснушки и лопоухость, а режиссер потом сказал мне – если бы не они, моя первая роль досталась бы другой!

– Сын, тебе сейчас достанется! – прикрикнула Натка, имея в виду вовсе не роль. – Не стучи по стеклу, черепахам это не нравится!

– Откуда ты знаешь, они же молчат, не жалуются? – заспорил сын.

– Они всегда молчат!

– Да ладно? А Тортилла песню пела! «Затянуло бурой ти-иной гладь старинного пруда-а»… И черепаха со львенком тоже пели! «Я на солнышке лежу-у, я на солнышко гляжу-у»… Я уже не говорю про Рафаэля, Леонардо, Микеланджело и Донателло, у них вообще своя музыкальная группа!

– Это же все ненастоящие черепашки, киношные и мультяшные! – торопливо напомнила Натка, спеша помешать фанату черепашек издать оглушительный клич «Кавабанга!» и еще что-нибудь спеть.

– Кино, по-твоему, не жизнь?! – Сенька, как бы сраженный в самое сердце, притиснул руку к груди и вытаращил глаза.

– Да, вам точно стоит податься в актеры, – засмеялась Маруся.

– Нам точно стоит податься на выход, – пробормотала Натка.

По лицам и мордам присутствующих в магазине было видно, что задерживать Сеньку они не станут.

Да и кто посмел бы задержать в поступательном движении к вершинам творчества будущего оскароносца…

Домашняя подготовка к фотосессии продлилась три вечера. Она бы и на четыре затянулась, и на пять, но больше времени не было: дату съемки назначили заранее.

В первый же вечер Натка устала так, словно не фотографом работала, а бурлаком. Сенька как модель оказался прекрасен и ужасен одновременно: послушен, старателен, креативен и совершенно неутомим.

– Давай еще! – требовал он после каждого щелчка камеры. – И еще! И вот так давай, и этак!

Натка сделала примерно миллион фотографий, каждая из которых была по-своему хороша. Превосходные снимки забивали память смартфона, как осенние листья – водосток. Натку чем дальше, тем больше терзали отнюдь не смутные сомнения – а получится ли разгрести эту плотную пеструю кучу?

Маруся как знающий человек велела потренировать спокойную полуулыбку.

Казалось бы, простая задача – ан нет!

Одного только спокойствия Сенька выдал великое множество вариантов: благостное буддистское, невозмутимое нордическое, чинное – а-ля малютка из стихотворения Некрасова, еще какое-то…

Он был спокоен, как удав, как слон, как море в полный штиль и как послушная барышня, которой сказали: «Спокойно, Маша, я Дубровский!»

Он показал даже, как спокоен усопший в гробу, но это Натка наотрез отказалась фотографировать.

Пожалуй, лучше всего юному таланту удалось «спокойствие, только спокойствие» шалунишки Карлсона. На этом варианте и решено было остановиться к исходу первого тренировочного вечера.

На следующий день отрабатывали полуулыбку, и это тоже оказалось проблемой.