Мини-модель

– Так я и знала! – Я швырнула на Димин стол свою сумку и поспешила вслед за подругой. – Что там? Кобылкины, да?

Машка мне не ответила, она уже далеко убежала, в холл, и там с разбегу влипла в оконное стекло, жадно глядя на улицу.

И ведь было на что посмотреть!

По улице плыл огромный и шикарный, как круизный лайнер, белый лимузин. Широченный и длиннющий, он очень медленно и осторожно втискивался в фарватер, звуковыми и световыми сигналами давая понять, что намерен пришвартоваться непосредственно у здания суда.

Прочие участники дорожного движения были от этого не в восторге, потому как любой маневр габаритного транспорта грозил затором. Машины гудели клаксонами, водители выплевывали в окошки разные неласковые слова, воздерживаясь, впрочем, от совсем уж грязной ругани. Лимузин был без крыши, что в зимнюю пору смотрелось странно, зато позволяло с легкостью разглядеть пассажиров. Вернее, одну-единственную пассажирку – прелестную девочку в необычном наряде. Материться при ребенке водилы стеснялись.

По золотым спиралевидным локонам я узнала принцессу Изабель из рода Кобылкиных. Хрупкие плечики юной красавицы укрывал от холода белый меховой палантин, под ним топорщилось платье, пышность которого объясняла, почему дитя путешествует в одиночестве: кто-то еще поместиться в экипаж просто не мог – кринолин, похожий на крону лиственного дерева, занял всю площадь салона.

– Как красиво едет! – подтолкнув меня локтем, восхитилась Машка.

– Как уродски встал! – возмутился кто-то из наших судейских-автовладельцев.

Коллеги массово скапливались у окон в холле. Всем было интересно, что происходит.

Водитель лимузина-кабриолета оставил тщетные попытки причалить свой «Титаник» к нашему крыльцу, криво перегородил своим автомобилем дорогу, да так и встал.

С тротуара, от подъехавшего раньше авто, в гущу транспорта метнулась знакомая массивная фигура Кобылкиной-старшей – шустрой, резвой и, видимо, уже совсем здоровой.

Заботливая матушка открыла дверь кабриолета, подала руку дочери и помогла ей выбраться из салона без потерь – не оставив внутри охапку-другую золотых осенних листьев.

– Витя, открой вторую створку, в одну она не протиснется! – крикнула сообразительная Машка охраннику, и тот максимально расширил дверной проем перед приближающимися Кобылкиными.

Мать ловко придавила юбку дочери с двух сторон и, кажется, подтолкнула девочку сзади коленом. С треском, хрустом и шуршанием Изабель внедрилась в холл и после короткой заминки, вызванной необходимостью оправить помятую юбку, плавно двинулась к залу суда.

– Одна на месте, – сказала Машка, но не отошла от окна, а, напротив, придвинулась к нему ближе. – Где же вторая?

«Дилинь-дилинь! Динь-дон!» – зазвенели серебряные колокольцы.

Я проводила взглядом медленно удаляющуюся корму лимузина, поискала глазами источник приближающихся мелодичных звуков, быстро нашла его и охнула.

В потоке самых обычных легковых автомобилей к нам приближалась золоченая карета – тоже открытая, без крыши. Не знаю, как правильно называется такой экипаж. Повозка, тачанка? А, вспомнила: ландо!

В ландо помещалась Карина Карапетян в уже знакомом мне виноградном наряде. Две белые лошади с завитыми хвостами и лентами в гривах бодро цокали копытами, кучер в парчовой ливрее всем своим видом демонстрировал полнейшую невозмутимость.

А что ему, в самом-то деле? Обычная работа у человека – принцесс возить.

– А вот и вторая! – обрадовалась Машка. – Вот интересно, как они ее туда загрузили в этом пышном наряде – строго сверху, подъемным краном? И как теперь вытаскивать будут?

Оказалось, этот момент был продуман. Кучер, покинув свое место на козлах, обошел экипаж, пошарил руками по его корме, и весь задний борт, грохотнув, откинулся вниз, как у старого грузовика.

Карина протянула руки, нетерпеливо пощелкав пальцами, и два добрых чернявых молодца с ухоженными модными бородами подхватили ее под локти, аккуратно сняли с платформы и переставили на тротуар.

На крыльцо красавица поднялась сама, а протиснуться в дверь, которую смышленный Витя оставил широко открытой, ей помогли все те же предупредительные бородачи.

– А ты почему до сих пор не одета? – оглянулась на меня Машка, вдоволь налюбовавшись конкурирующими красавицами на условной красной ковровой дорожке. – Иди, облачайся в свою бальную мантию!

Я вернулась к себе, должным образом экипировалась и направилась в зал суда в таком настроении, словно мне предстояло не вынести решение, а выслушать приговор.

В интерьере зала обнаружилось небольшое, но принципиальное изменение: появилось еще одно нестандартное сидячее место – гибрид высокого табурета, лесенки-подножки и спортивных брусьев.

Сооружение не радовало глаз тонкой художественной резьбой, переливами красного дерева и блеском мебельного лака, зато сияло хромированным металлом конструкций и блестело гладкой кожей сиденья и подлокотников.

Девочки, брюнетка и блондинка, обе в растительных нарядах фасона «баба на чайник», устроились на своих насестах у противоположных стен, и на этот раз я благополучно открыла заседание.