О, как вы были одинок!
Собор Святого Петра Браманте
Браманте Юлию: «Я средств не пожалею,
Когда-нибудь здесь будет возведёт
Собор, по мощи равный Колизею,
А в пышности как будто Пантеон.
Во имя Бога, Церкви и Петра,
Мне только средств теперь не достаёт».
«Да что там средства- средства суета
На это дело призовём народ» -
То Папа отвечал. И призывал
Не Бога не боясь и без стыда
Прощал грехи, точнее, продавал
Во имя Бога, Церкви и Петра.
Вот и собор: на памятной медали –
Гигантский купол в небо возведён
«Ах, если б нам активнее давали
Куда быстрее строился бы он».
И брали больше. Голоса роптали.
Продали Бога, Церковь и Петра.
Но возвели и в небеса подняли –
Нет, не Собор – дым реформатского костра.
Умирающий галл
О чём же ты, царь Аттал,
Думал, когда умирал
Поверженный враг твой – галл?
Не о победе только,
А думал ты, царь, «О, сколько
Слабости в этом стойком,
Мужественном когда-то,
Сильном – в былом – солдате –
Всё теперь смертью объято.
Не в силах ступать ногой,
Грязный, босой, нагой
Ворочает грязь рукой.
О, как он достоин был!
Но теперь пред тобой без сил
Душу твою холодил.
Статуя Августа
В кожу, металл и ткань
Тело его одето –
Он человек – ты глянь –
Всё говорит об этом.
Даром, что он возвышен,
Кем-то обожествлён -
Он человек, ты слышишь?
Смертны и мы, и он.
И он ошибался тоже,
Как каждый, как я и ты.
Поверь, человек не может –
Какие б ему черты
Теперь не придали в камне,
Глине ли, в чём угодно –
Стать только этим самым
Хоть на мгновенье Богом.
Ника, подвязывающая сандалию
Остановившаяся вдруг,
Богиня Ника,
Ты – торжество! Движенье рук,
Смущённость лика.
И наклонившаяся вниз
Прекрасным телом,
На коем ткань спадает ниц,
Под коей смело
Какая тела красота!
Почти нагого.
Вот-вот наклонишься, и ткань
Коснётся пола.
Слегка откинешься назад,
Чуть-чуть присядешь
Чтобы сандалию достать,
И вот уладишь,
Поправишь, кажется, её –
И что случится?
И Ника, торжество моё,
Вот-вот умчится.
Умирающая Ниобида
О, Ниобида, резкое движение,
Свершённое тобою в этот миг,
Явило нам ни тела обнаженье,
А лишь души! Когда-то гордый лик
Наполнился страданьем и мученьем,
Безумием – впервые, может быть.
Плевать на тело – душу оголить
О, как сумела ты порывистым движением!
Надгробие Гегесо
Всё здесь прекрасно, и тебе, Гегесо,
Любые украшенья ни к чему,
Ведь ты мертва, погружена во тьму.
Но на надгробии в движенье лёгких жестов,
Во всём твоём спокойствии сейчас,
И в плавности и гибкости движений,
И даже в платья тонкого скольжении –
Во всё теперь гармония влилась.
Как смерть твоя – верна и непреложна –
Гармония –что, собственно, она?
Не смертью ли самой она дана,
Не в смерти ли одной возможна?
Голова мужчины
Как кстати ваши грусть, сомнения и страхи –
Вы словно знаете, что вы среди людей,
Что кончат жизни трагически, на прахе
Тысячелетней Родины своей.
Что мягкость ваших черт и видимая вялость?
Всё в вас теперь другое говорит –
Печалью глаз в вас мука разгоралась –
Теперь в душе закатным пламенем горит.
Святой Марк
Теперь, где прах лежит нетлен,
Стоит коленопреклонен
Пред ним старик.
Богат, годами убелён,
Почтен, с товарищами он
Сюда проник
Святые мощи обрести.
Тайком отсюда унести
И заново похоронить.
Теперь – в соборе, в новой раке.
И явлен дух им всем во мраке
И призывает прекратить
Искать его – он здесь, пред ними
Теперь уже он найден ими
И нимбом освящён.
По нимбу, книге под рукой
Узнайте, кто он есть такой
Кто вами обретён.
«Мир тебе, Марк евангелист мой», -
Когда-то слышал сей святой.
Господень Ангел молвил так.
О, ваше обретенье ныне
Мощей его и сей святыни
В Венеции и да рассеет мрак!
Пророк
Как часто нам не достаёт
Того, что было в вас: плевать,
Как видит то народ,
Что вы намеренны создать
На то, что принято давно,
И ожидается от вас –
Вам всё едино, всё одно.
Чужого мненья не страшась,
Вы делали так, как хотели,
Каким вы видели его,
Его, пророка своего.
Но Боже правый, в самом деле!
Не только он стал чуждый миру,
Но вы, о, Донателло, вы –
Не побоявшийся молвы –
Какую проявили силу!
Чтобы создать его своим,
Единственным, быть может, даже.
И думали: вот-вот он скажет,
Когда беседовали с ним.
Мадонна с младенцем и двумя ангелами
Известно, что не за заслуги
Иной бывает вознесён
И не святых, а тех, что любим
Мы принимаем за Мадонн.
И видим их такими – что же
Пусть будет так, пусть будет так.
Она тебе всего дороже,
Всего желаннее с ней брак -
Ну так женись на ней, художник!
Но не теряй свой дар – твори!
Люби её, как только можешь.
А любишь – так Боготвори!
Два ангела
Как часто мы способны разглядеть,
Увидеть то, что предстаёт пред нами?
За скучным ликом, скучными глазами
Способны ль что-то большее узреть?
Готовы ль мы себя преодолеть,
Отбросить первое, слепое впечатление,
И в каждом жесте, облике, движении
Не только тело – душу разглядеть?
Того лишь можем мы обогатить,
Кого мы видим чистыми глазами.