Читаем Миниатюры с натуры полностью

Миниатюры с натуры

— В этой комнате впервые в те годы прозвучал величавый интернациональный гимн: «Вставай, проклятьем заклейменный…» Анна Ильинична аккомпанировала, а Владимир Ильич, Мария Ильинична и Марк Тимофеевич Елизаров пели:

Это есть наш последнийИ решительный бой,С ИнтернационаломВоспрянет род людской!

Мы с благоговением склонили головы…

8

Гостеприимные куйбышевцы снарядили для украинских гостей довольно большой белоснежный пароход.

Поплыли на волнах прославленной русской Волги-матушки реки.

Ох и широка Волга, ох и хороша!

Плывешь, а берега перед тобой только быстро мелькают. Я, скажем, впервые по широкой Волге плыву. Потому и бегаю по палубе: то туда, то сюда. Никак не налюбуюсь чарами Волги-реки.

Экскурсовод еще интересно рассказывает: «Вот здесь Федор Шаляпин пел «Вниз по матушке по Волге»… а вот сюда приходил Максим Горький, а тут находился известный чешский сатирик Ярослав Гашек…»

Славна и богата событиями Волга-река. Возле великой русской реки во время Отечественной войны храбрые и мужественные советские воины сломали хребет фашистскому зверю.

9

Пожав руки и обняв друг друга, душевно сказали: «До новой встречи, друзья! До свидания!» — и из Куйбышева направились в Оренбург.

Знакомимся, и нас, а меня особенно, приятно порадовало: встречает нашу ассамблею секретарь Оренбургского обкома, Герой Социалистического Труда, родом с Полтавщины. В селе Андреевка Новосанжарского района еще в юности закончил сельскохозяйственную школу.

Положили мы живые цветы к памятнику В. И. Ленину, и нас оренбуржцы пригласили — кого куда: на шелковый комбинат, никелевый комбинат, машиностроительный Южно-Уральский завод, во дворцы культуры — «Строитель», «Серп и молот», «Нефтяник»…

Пригласили нас к себе и колхоз «Россия», и колхоз имени Кавдивизии.

Ходим и знакомимся, как работают и живут российские труженики. Мы, ознакомившись, всем говорим: и хорошо работают, и хорошо живут!

10

Как же тут не сказать: спасибо вам, товарищи из Книготорга!

Винницкому облкниготоргу мы весьма благодарны за прекрасно организованный книжный базар в Центральном парке города Оренбурга. Как раз над рекой Урал.

Мы, писатели, на этом базаре с удовольствием читали многолюдной аудитории свои произведения. И благодарные слушатели щедро награждали авторов громом аплодисментов.

Мы сами удивлялись, как же хорошо российский слушатель-читатель понимает и любит украинскую поэзию, украинский смех…

А потом нас нежненько окружили и просят — дайте автографы. Вот и книги ваши!

Кое-кто из моих коллег пытался прорваться из окружения… А я, признаюсь, не очень-то старался вырываться. Окружение-то какое симпатичное и красивенькое — девушки из шелкового комбината. Схватили и не пускают.

Прошу:

— Дорогие! Хорошенькие! Пустите, я же еще не обедал. Ловите меня после обеда.

— Эге-ге, — говорят, — отпустишь — не поймаешь. А вы пообедайте вместе с нами. Мы вам и украинского борща наварим, и украинскую чарочку поставим — подписывайте!

Разве таким симпатичным почитательницам смеха откажешь! Давал автографы и на книжках, и на пригласительных билетах.

11

Заходим в Оренбургский областной краеведческий музей. Читаем:

«Определить Шевченко рядовым в отдельный Оренбургский корпус с правом выслуги, под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать…»

Высочайшего фельдфебеля больше всего пугала огненно-революционная поэзия гениального Кобзаря.

9 августа 1847 года Тараса Шевченко под усиленным конвоем и строгим царско-жандармским надзором — в колюче-острых рукавицах — привезли в Оренбург.

В краеведческом музее хранится прекрасный эскиз оренбургского художника А. Ф. Степанова «Т. Г. Шевченко на берегу реки Урал». Смотришь на эту картину, и вспоминаются пламенные строки из его стихотворения «А. О. Козачковскому»:

Неначе злодій, поза валамиВ неділю крадуся я в поле.Талами вийду понад УраломНа степ широкий, мов на волю.І болящеє, побитеСерце стрепенеться, Мов рибонька над водою,Тихо усміхнетьсяІ полине голубкоюПонад чужим полем,І я ніби оживаюНа полі, на волі.І на гору високуюВихожу, дивлюся,І згадую Україну…

Было… Было печальное и тяжелое. Мордовали, пытали царские сатрапы борцов за народную волю.