Минимальные потери

Устраиваюсь рядом с ней на пассажирское сиденье. Света трогает сенсорную панель, и кабина закрывается, отрезая нас от внешнего мира прозрачной, но не проницаемой для звуков и ветра преградой.

– Мы собрались куда-то лететь? – спрашиваю. – Учтите, Света, я против. Меня ждут дома. К ужину.

– Не переживай, – хмыкает она. – Дождутся. Это так, на всякий случай. Есть деловой разговор. И давай на «ты»? А то как-то смешно получается.

И правда, смешно. В танке мы бок о бок сидим, в голос материмся, вместе глотаем пороховую гарь и, бывает, вместе гибнем, а тут, понимаешь, я ей «выкать» собрался.

– Извини, – говорю. – Как-то сразу не перестроился. В игре ты мужик все-таки. Так что за разговор?

– Я без прелюдий, о’кей?

– Давай.

У Светы чуть удлиненное лицо с пухлыми губами, довольно крупным носом и большими серыми глазами. Красавицей не назовешь, но симпатичная. Жаль, не могу оценить фигуру, пока она сидит, но по косвенным признакам можно сделать вывод, что должна быть вполне себе ничего…

– Есть маза срубить живые лавэ, – переходит она почему-то на жаргон городских окраин моего детства. – Они же бабки, капуста и деньги. Много.

– Много – это сколько?

– От сорока до ста кило энерго. Может, больше. Как фишка ляжет. Но не меньше сорока, точно. Сорок – это минимум.

Сорок тысяч энерго, перевожу про себя. Надо же. Второй раз за сегодня выплывает эта цифра.

– Свет, – спрашиваю, – ты мне сразу скажи, это криминал?

– Смотря что называть криминалом, – хмыкает она. – Это противозаконно, верно. Но грабить никого не придется, не дрейфь.

– А что придется?

– Ты скажи, согласен или нет?

– Зашибись. Как я могу тебе сказать, если не знаю, на что ты меня фалуешь? Намекни хоть. Наводчик, мля.

– Намекаю и навожу. Придется рискнуть здоровьем. В деле, которое мы с тобой делать умеем. И все наши тоже.

– Наши – это Ганс, Марк и Петька?

– Ага. Они же Сашка, Миша и Костя.

– Понятно…

Несколько секунд обдумываю сказанное. Примерно я догадываюсь, что именно она мне предлагает. Участие в черном тотализаторе. Ходили слухи, что кое-кто из игроков грешит этим делом – сливает бои за деньги. Это и впрямь противозаконно, но, насколько я знаю, за это никого еще не посадили. А вот морду били в кровь, когда ловили на горячем. Свой же брат танкист. Потому она и сказала, что придется рискнуть здоровьем. Как физическим, так и моральным, к слову. Потому что слив игры за деньги – это позор и стыд. Только странно, почему такие большие суммы. Вроде бы я слышал на порядок меньше. Два-пять кило энерго. Ну, семь. Ладно, пусть даже десять тысяч в самом-самом зашибительном случае. Но сорок и сотня? Что-то круто. Впрочем, речь сейчас не об этом. У меня после продажи «Т-54» и оплаты Вовкиного обследования остается пять сотен энерго, что составляет мои почти две месячные зарплаты. Очень недурственно. Так что лавэ, они же бабки, капуста и деньги, мне пока не нужны. Лишь бы Вовка был здоров. Господи, пусть он будет здоров. Пожалуйста, Господи!

А если нет?

Молить бога можно сколько угодно, но я давно понял, что в этой жизни полагаться стоит лишь на себя. Это надежнее и правильней, с какой стороны ни посмотри. Значит – что?

– Сегодня я не готов дать тебе ответ, – говорю. – Но только сегодня.

– Сколько тебе нужно времени?

– До среды. Максимум – до четверга.

– Это приемлемо, – сказала она. – Мы подождем.

– Мы – это кто? – спрашиваю, хотя уже догадался, кого она имеет в виду.

– Мы – это твой экипаж, – усмехается она. – Видишь ли, Сашка, Мишка и Костя уже согласились. Им, так же, как мне, очень нужны деньги. Поэтому, если ты откажешься, мы найдем другого командира. Но не хотелось бы. Ты везучий.

Я дождался, пока она взлетит, и проводил глайдер своего наводчика глазами, пока тот не скрылся из виду. Везучий, значит? Ну-ну.

Аркадий допил виски и со стуком поставил тяжелый широкий стакан на полированную столешницу.

– Еще? – любезно осведомился Джафар. Сам он, следуя мусульманским обычаям, спиртное не употреблял. Но любил повторять, что в его доме всегда найдется хорошая выпивка для дорогого гостя. Виски и впрямь было хорошее, двенадцать лет выдержки.

– Пожалуй, – кивнул Аркадий и потянулся к открытому ящику с сигарами. Угощают – надо пользоваться.

Джафар налил. Аркадий серебряными щипцами бросил в бокал несколько кубиков льда, обрезал и раскурил сигару, покосился – уже не в первый раз – на унизанную бешено дорогими перстнями левую руку хозяина, взял стакан и откинулся на спинку кресла. Замечательно. Пока все идет замечательно.

– Значит, среда? – уточнил Джафар.

– Думаю, скорее, четверг.

– А если он не согласится?

– Согласится, – усмехнулся Аркадий. – Он очень любит сына и пойдет ради него на все.

– Это характеризует его как настоящего мужчину, – уважительно произнес Джафар. – И все-таки? Вдруг диагноз не подтвердится?

– Врач хороший, раньше никогда не ошибался. А если все-таки ошибется, или наш танкист по каким-то причинам откажется… Что ж, найдем другого. Всегда есть другой.

– Верно. Но это будет именно другой.

– Я понимаю, – кивнул Аркадий.