Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

Теперь Ярославль был совсем близко. Ярославль заслуженно считался одним из крупнейших торговых и ремесленных центров страны. Но в отличие от Нижнего Ярославль не был преимущественно посадским городом. Тут жило многочисленное дворянство. Земское правительство пыталось превратить Ярославль в свою опорную базу еще до того, как нижегородцы выступили со своим почином. В дни боев с Ходкевичем в Ярославль выехал боярин Андрей Куракин и дьяк Михаил Данилов. Им поручили^ спешно сформировать в Ярославле вспомогательное войско и привести его па помощь к столице. С аналогичным поручением во Владимир выехал стольник Василий Бутурлин. Не располагая ни казной, ни достаточными полномочиями, Куракин и Бутурлин не справились с поставленной задачей. Им недоставало тех качеств, которыми природа в избытке наделила выходца из низов Кузьму Минина. Материальные возможности Ярославля казались исчерпанными, и воеводы не сумели найти общий язык с посадским населенном и использовать общий подъем. Весть о признании самозванца в таборах и прибытие в город воеводы Лопаты Пожарского оказала на престарелого боярина Куракина сильное впечатление. Он решил порвать с земским правительством и примкнуть к Пожарскому.

Нижегородские полки иступили в Ярославль под звон колоколов. Посадские люди встретили воинов хлебом-солью. В тот праздничный день никто из людей не предвидел того, что ярославское стояние 'Пожарского продлится долгах четыре месяца.

Глава 22. ЯРОСЛАВСКОЕ СТОЯНИЕ

Под знамена Пожарского стекались служилые люди. На содержание их требовались средства. Ранее собранные деньги быстро разошлись. Найти новые в разоренной стране оказалось делом трудным, почти невозможным.

Финансовая система давно находилась в полком расстройстве. Население, привыкшее к военному грабежу, спрятало имущество и затаилось, видя, что каждая новая власть приносит с собой лишь новые поборы. Жители городов разбредались по деревням. Торговля пришла в упадок.

В Нижнем Кузьме Минину понадобилось много недель, прежде чем ему удалось взять верх над богатыми торговцами и те «с нужею» стали жертвовать крупные суммы. В родном городе старосту хорошо знали, и ои мог рассчитывать на поддержку всего посадского мира. За пределами Нижнего Кузьме приходилось заново утверждать свой авторитет. В Балахне он столкнулся лицом телицу с местными солепромышленниками, среди которых находились его родные братья. Красноречие народного-трибуна не тронуло толстосумов. Они не спешили расстаться с нелегко нажитыми деньгами. Минин ие имел времени па долгие уговоры. Нижегородская рать заутро выступала в поход. Единственный раз в Балахне Минин дал волю гневу. В длинной речи перед горожанами он объявил сущими преступниками тех торговых людей, которые пытались утаить свое имущество от обложения И пожертвований на ратных людей. За «пронырство» виновные достойны того, чтобы им «руки отсещи»! Минин говорил с такой убежденностью, что речь его проняла присутствующих. Они уразумели, что ради земского дела староста не пощадит и родных братьев. Поеживаясь, богатые торговцы принесли в съезжую избу деньги «в их оклад».

В Ярославле все повторилось сначала. Минин призвал местных купцов вносить средства па очищение Москвы. Но те остались глухи к его призывам. Богатые гости Никитников и Лыткмн заявили, что их приказчики уже внесли свою долю в казну ополчения в Нижнем Новгороде. Ярославские лучшие люди искоса поглядывали на нижегородского старосту. Они видели и слышали своего брата «торгового мужика» и тте понимали, почему им падо-слушаться его. Прения в Земской избе затянулись. Тогда выборный человек показал всем, что с ним шутки плохи. Он послал за стрельцами и велел им окружить земскую избу. Никитникова и прочих торговцев забрали «не в. честь» и отвели в воеводскую избу к Пожарскому. Перед воеводами и приказными Минин объявил вины купцов и потребовал лишить их всего имущества. Пожарский? поддержал выборного человека своим авторитетным елсом. Видя «жестокость» Кузьмы и свою «неправду», лучшие люди пали на колени и покорились.

Переворот в таборах смешал все планы Минина и Пожарского. Надежды на скорое освобождение Москвы рухнули. Пожарский не мог выступить к столице, пока там распоряжались сторонники самозванца. Государевым «изменникам», не желавшим признавать доброго Дмитрия, грозил самосуд.

Осада Москвы связала Заруцкого по рукам и йогам. Благодаря этому Пожарский получил возможность утвердиться в замосковпьгх городах без больших трудов и усилий. Еще в Костроме к Пожарскому прибыли посланцы Суздаля, просившие прислать к ним воеводу и ратных людей, чтобы унять Просовецкого и его казаков. Нижегородцы немедленно отрядили в Суздаль князя Романа Петровича Пожарского. Просовецкий не желал начинать братоубийственную войну и, заслышав о приближении отряда нижегородских стрельцов, ушел под Москву.