Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

За вторичное воскрешение теин Дмитрия взялись люди, принадлежавшие к ближайшему окружению убитого. Тут был и его слуга Хвяли-бога, не признавший в убитом' государя, и секретарь Станислав Бучинский, рассказывавший сказки о двойнике царя, и повар Мнитков и некоторые другие лица польского происхождения. Но поч-. ти все они находились под стражей и ничего не могли: бы сделать, если бы не покровительство влиятельных, русских вельмож.

Власти пытались в корне пресечь зловредные слухи о чудесном спасении «истинного Дмитрия». Для этого сип затеяли новое представление с трупом Отрепьева. Тело извлекли из могилы и на глазах у. горожан провезли в. открытой повозке через всю столицу. Последним земпым: пристанищем Гришки стала деревня Котлы. Туда самозванец велел перевезти Гуляй-город, готовясь к последним потехам. Москвичи назыпалп расписной Гуляй-город. чудищем ада. Деревянные стены крепостицы были слома-.-иы. Из обломков сложили костер и на нем сожгли тело. Отрепьева. Пепел от костра развеяли по ветру.

В день «казни» тела сймозванца пришла весть 0 i том, что в Угличе патриарх и бояре открыли мощи истиьй ного Дмитрия. G согласия Марфы Нагой власти постано* вили перевезти его прах в Архангельский собор.

Василий Шуйский был озабочен тем, чтобы изобразить действия заговорщиков как вынужденный акт. Секретаря Яла Бучинекого угрозами вынудили дать ложный показания, будто Лжедмитрий собирался с помощью наемников перебить всех бояр, но опоздал с осуществлен пнем плана всего на один день. «Речи» Бучинекого тот час были доведены до общего сведения, как и секретные договоры Отрепьева с Мнишек, его переписка с Ватиканом и другие документы, захваченные в тайнике в царских покоях.

При огромном стечении парода дьяки зачитали обвинительные статьи против самозванца с объяснением причин его убийства. Поборники запоздалого правосудия утверждали, будто перед смертью убитый признался, что он беглый чернец Гришка Отрепьев, а Нагие тогда же подтвердили это. Отрепьева обвиняли в том, что он был чернокнижник и еретик, думал разорить православную веру, опустошил казну, предавался разврату, занимал деньги у святых монастырей, покровительствовал само- званому царевичу Петру.

Официальные заявления не достигли цели. Вера в доброго царя оказалась столь же живучей, как и ненависть к лихим боярам. Опасаясь происков бояр и народных волнений, Василий Шуйский решил короноваться, не медля ни дня. Предшественники царя: Василия надевали шапку Мономаха месяц спустя после наречения. Даже самозванец не осмелился нарушить традицию. Шуйский ждал менее двух недель. Корону на его голову мог возложить только патриарх. Но царь Василий имел случай убедиться в том, что Филарет тайно интригует против него вместе с прочими его врагами. Он по стал дожи- даться возвращения Романова из Углича и венчался на царство 1 июня. Вместо патриарха в соборе священнодействовал новгородский митрополит Исидор. Вновь по всей столице звонили в колокола, но торжества прошли без веселья и блеска.

Дворяне, успевшие в немалом числе съехаться в Москву, были жестоко разочарованы. И Борис и Лжедмитрий пожаловали их двойным годовым окладом при вступлении на трон. Шуйский не нашел денег в казне. Получив многочисленные дары от бояр и епископов по

случаю воцарения, он не смог отдариться как еле дует. Предполагалось, что торжества по случаю обретения мощей царевича Дмитрия послужат прологом к коронации. Из-за спешки эти замыслы остались неисполненными. Патриарх привез тело из Углича с опозданием в два дня. Царь и бояре отправились пешком в пояе, -чтоГш встретить мощи за городом. Их сопровождали попы и большая -толпа горожан. Марфе Нагой довел:ось в -последний раз увидать сына, верпее - то, что осталось от него. Потрясенная страшным видением, Нагая тге смогла произнести слов, которых от нее ждали. Чтобы спасти поло-тнение, царь Василий сам возгласил, что привезенный труп и есть мощи Дмитрия. Ни молчание царицы, ни речь Шуйского не тронули толпу. Все живо помнили встречу Марфы с «живым сыном». И Шуйский и Нагая -слишком много лгали и лицедействовали, чтобы можно было поверить им снова.

Едва Шуйский произнес нужные слова, носилки по-, 'спешно закрыли. Процессия после некоторой заминки, развернулась и проследовала по городским улицам в Кремль до врат Архангельского собора. В собор были допущены только главнейшие бояре да епископы.

Обретение мощой царевича Дмитрия не привело к желаемым результатам, в народе но-прежпему царило беспокойство. Передавали, будто недовольные намеревались забросать Василия Шуйского камнями на улицах города. Ночью неизвестные люди пометили крестами дворы измеиных бояр и поляков. Прошел слух, будто сам государь велел предать меченые дома разграблению. Слух был ложным. Василий Шуйский поспешил удвоить стражу подле двора польских послов «для безопасности от. народа». Меры предосторожности оказались нелишними. Подле «крещеных» дворов народ толпился и шумел, подобно пчелиному рою. Рассеять его удалось лппть с большим трудом.