Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

Гонения не испугали москвичей. Неизвестные лица вскоре же составили и распространили по всей столице. обширное воззвание, озаглавленное «Новая повесть о славном Российском царстве, о страданиях святейшего Гсрмогена и новых изменниках». «Из державнев земли,- писали авторы воззвания, - бояре стали ее губителями, променяли свое государское прирождение на худое рабское служение врагу; совсем наши благородные оглупели, а пас всех выдали». Изменникам боярам патриоты противопоставляли праведного патриарха Гермогена. Открытые выступления патриарха против предательства бояр снискали - ему популярность. Авторгл «Новой повести» пытались подкрепить свои призывы авторитетом: Гермогена и обещали патриаршее? благословение всем, кто станет па защиту родины. «Мужайтесь п вооружайтесь и совет между собой чините, как бы нам от всех врагов избыти. Время подвига прятало!» - писали патриоты.

Многие надеялись на то, что Гермоген возглавит нарождавшееся освободительное движение. Авторы прокламации разделяли эти надежды и в то же время видели затруднительность его положения. Призывая народ к оружию, они предупреждали своих единомышленников, что пе следует ждать от патриарха действий, пе совместимых с его саном. «Что стали, что оплошали? - значилось в «Новой повести». - Али того ждёте, чтобы Вам сам великий тот столп (Гермоген) своими устами повелел дерзнуть на врагов? Сами ведаете, его ли то дело повелевать на кровь дерзнути».

В период Смуты каждое русское сословие выдвинуло из своей среды выдающихся вождей. Духовенство дало России Гермогеиа. В период зарождения земского освободительного движения его горячие призывы в защиту национальной независимости сыграли важную роль. Патриарх был одушевлен стремлением отстоять чистоту православной веры от безбожных латипян. Ради этого он готов был пожертвовать всем. Но его официальное положение прочло привязывало Гермогепа к боярскому лагерю. Мстиславский клялся в верности православию, п Гер-могон поэтому не решился полностью н окончательно порвать с ним. Груз социальных предрассудков мешал патриарху оценить те перемены, которые происходили и реальной жизпи. Калужский лагерь уже давно вел вооруженную борьбу против захватчиков. Но патриарх не желал иметь дела пи с калужскими казаками, пи с восставшими рлзапнамл

Патриарх давно простил вчерашпих тушинских бояр. Но он не желал вступать в союз со вчерашними воровскими казаками. Их восстание грозило самим устоям существующего строя. Недоверие главы церкви к повстанцам доходило до того, что он отказывался видеть в них единоверцев. Молодой дворянин князь Иван Хворостишш записал слова, сказанные ему Гермогеном в Кремле. Со слезами на глазах старец обнял Хворостинина и молвил: «Говорят на меня враждотворцы наши, будто я поднимаю ратных и вооружаю ополчение странного сего и неедижь верного воинства. Одна у меня ко всем речь: облекайтесь

в пост и молитву!» Так говорил Гермоген о поднимающемся на борьбу земском воинстве.

Патриарх не сказал Хворостинину всей иравды. В действительности оп призывал соотечественников не только к посту и молитвам. В поступках Герыогена была своя логика. Следуя ей, он пришел к выводу: миссию борьбы sa веру и отечество лучше всего возложить на города, население которых не участвовало ни в каких воровских выступлениях. Главным из таких городов был, без сомнения, Нижний Новгород. В глубокой тайне патриарх составил обширное послание к нижегородцам. Твердо и безоговорочно Гермоген объявил им, что как первосвящен-. ник он отныне освобождает всех русских людей от присяги Владиславу. Глава церкви заклинал нижегородцев не жалеть шг жизни, ни имущества для изгнания из страны неприятеля я защиты своей веры. «Латинский царь, - писал Гермоген, - навязай нам силой, он несет гибель. стране, надо избрать себе царя свободно от рода русского'»

Бояре имели соглядатаев при патриаршем дворе и вызнали о письмах владыки. Получив донос от бояр, Гонсев-ский велел устроить засаду на дорогах, связывавших' столицу с поволжскими городами. Дворянин Василий Чертов, взявшийся доставить патриаршую грамоту нижегородцам, был захвачен польскими разъездами неподалеку от заставы.