Минин и Пожарский

Седьмого мая 1605 года кучка заговорщиков подняла мятеж. Выступление началось около четырех часов пополуночи, когда лагерь был объят глубоким сном. По сигналу казаки Карелы напали на караулы и захватили мост, по которому проходила дорога в крепость. В тот же миг сторонники Ляпунова подожгли в нескольких местах лагерные постройки. Сам Ляпунов с рязанцами бросился к Разрядным шатрам, поднял с постели бояр Ивана Годунова, Михаила Салтыкова и арестовал их. Начало было многообещающим, но до полного успеха было далеко. Заговорщикам не удалось захватить верных царю воевод Катырева и Телятевского. Отряд немцев-наемников, наспех построившись возле своего знамени, объявил о верности присяге. Боярин Телятевский прочно удерживал в своих руках артиллерийские позиции. Мятеж в расположении десятитысячной армии казался безрассудной авантюрой. Верные воеводы без труда раздавили бы его, если бы армия не вышла у них из повиновения. События в лагере развивались с той же неумолимой последовательностью, что и события в северских и южных городах. Клич «За царя Дмитрия!» подхватили многие казаки, «посоха», мелкие служилые люди. Сторонники «доброго» царя стали пробиваться к мосту, чтобы быть поближе к Кромам. Вскоре на мосту собралось столько народа, что наплавной мост стал тонуть и много людей попадало в воду. Телятевский мог повернуть пушки в сторону моста и несколькими выстрелами рассеять толпу. Но на батареях поднялась такая же суматоха, как и повсюду. Телятевского больше не слушали. По словам современников, «никто (в лагере. – Р. С.) не знал, кто был врагом, кто другом; один бежал в одну сторону, другой – в другую, и вертелись, как пыль, вздымаемая вихрем». Дворяне, наспех набросив на себя одежду, запрягали лошадей и спешили покинуть лагерь.

Катыреву и Телятевскому не удалось организовать отпор мятежникам. Басманов оказался расторопнее их. Он бросился к немцам-наемникам и закричал, чтобы они сложили оружие. Немцы колебались. Но, так как их командир фон Розен сам состоял в заговоре, отряд дрогнул и прекратил сопротивление. Телятевскому пришлось бежать с батарей. Появление казаков из Кром усугубило общую панику. Горстка казаков тонула среди десятитысячной рати, но никто не оказал им сопротивления.

Годуновской армии больше не существовало. Ратники из замосковных и северских городов, успевшие покинуть лагерь, стремились поскорее вернуться в родные места.

Как только весть о мятеже достигла Путивля, самозванец немедленно выслал к Кромам князя Бориса Лыкова. 10 мая Лыков привел к присяге всех, кто оставался еще в лагере. Лжедмитрий сделал то, чего с нетерпением ждали дворяне. Он приказал распустить рать на отдых по домам на две-три недели. Лишь наиболее надежные части получили распоряжение выступить в поход на Москву и ждать «царя» под Орлом. Отрепьев выступил из Путивля на Москву 14 мая. В пути к нему присоединился один из главных руководителей боярского заговора Иван Голицын с отрядом конницы. Угодливость Голицына не имела предела. Он клялся в вечной верности истинному сыну Грозного, просил его немедленно идти в Москву и возложить на себя древнюю отцовскую корону.

Несколько позже в ставку Лжедмитрия явились Петр Басманов и Михаил Салтыков, а затем Василий Голицын и Шереметев. Не слишком доверяя вчерашним годуновским воеводам, самозванец отклонил приглашение явиться в лагерь собственной персоной и велел сдавшимся полкам идти перед собой в Орел. Даже после соединения с ними в Орле Отрепьев размещал свою ставку не ближе чем в двух верстах от бывшей годуновской рати. Польские наемники ни на шаг не отходили от «царской» особы. По ночам 100 воинов несли караул подле его шатра. Из предосторожности самозванец отдал распоряжение боярам идти в Орел без артиллерии. В брошенном лагере остались огромные запасы военной амуниции и боеприпасов. Иезуиты, прибывшие туда с Лжедмитрием, выражали удивление при виде множества пустых шатров и огромных осадных пушек с большим запасом ядер.

Стрельцы и казаки, распущенные из-под Кром, отправились по своим гарнизонам, «прельщая» по пути народ известиями о победе «царя». В лагере под Орлом Лжедмитрий учинил судилище над воеводами, приведенными к нему из разных городов. Боярина Ивана Годунова он велел бросить в темницу. Нашлись и другие воеводы, отказавшиеся целовать крест расстриге. Их под стражей отправили в Путивль и другие места.

Заняв Тулу, Отрепьев выслал на завоевание Москвы Петра Басманова с его ратниками. Басманову представился случай второй раз въехать в столицу триумфатором. Сначала Борис, а теперь «истинный» Дмитрий вручил ему судьбу трона.

Царь Федор послал в Серпухов своих стрельцов, и они отбили все попытки Басманова переправиться за Оку. Приведенные из-под Кром отряды продемонстрировали свою полную небоеспособность. Лжедмитрию пришлось отозвать Басманова в лагерь под Тулу. Там он провел смотр и велел распустить по домам деморализованные части.