Министерство мокрых дел

Брусникин перестал тянуться в струнку и очень даже фамильярно хлопнул Дегтярева по плечу:

– Ну? Будем знакомиться? Звать как?

– Александром. Сашей.

– Ты оттуда? – Брусникин ткнул пальцем вверх, где, по его разумению, светило солнце и с ветки на ветку перепархивали птицы.

– Оттуда.

– Ну и как там?

– Очень хорошо, – совершенно искренне сказал Дегтярев.

Здесь, под землей, ему нравилось гораздо меньше. Точнее, совсем не нравилось. Но вслух он об этом сказать не смел.

– А мы тут уже закисли, – сообщил ему Брусникин. – Надоело, хоть волком вой. Ну да ладно, займемся делом. Не управимся за час – пиши пропало. У нас тут недавно одного шлепнули. Слыхал?

– Угу, – закручинился Сан Саныч.

Брусникин проводил его в другой конец зала, где обнаружился внушительных размеров распределительный щит.

– Беда с этим щитом, – сообщил Брусникин. – Что-то там в нем полетело, и у нас не все мониторы включаются. Ты бы посмотрел, а?

У Дегтярева с квалификацией все было в порядке, и он за пять минут разобрался, что к чему. Дело-то было пустячное. Пакетничек полетел. Заменить – и никаких забот. На все про все у него ушло пятнадцать минут.

– Молодец! – оценил его старания невесть откуда взявшийся Брусникин. – С меня сто граммов.

Сан Саныч неуверенно засмеялся, но про сто граммов, как оказалось, было совсем не шутка.

– У нас есть, – сказал Брусникин. – Сейчас вздрогнем.

– А можно? – обмер, не веря, Сан Саныч.

– А кто ж нам запретит?

– Полковник, – вжал голову в плечи Дегтярев.

– У него своя служба, а у нас своя, – весело сказал Брусникин. – В общем, пошли.

В дальнем углу обширного зала было оборудовано что-то вроде уголка отдыха. Несколько стульев, стол, старый, видавший виды холодильник. На стене – карта СССР и портрет маршала Брежнева в маршальском мундире.

– Наша кают-компания, – сообщил Брусникин. – Место встреч, выпивонов и дружеских мордобитий.

Говоря это, он извлекал из обшарпанного холодильника бутылки с водкой, рыбные консервы и золотистые луковые головки.

– Нам это можно, – говорил Брусникин, кивая на водку. – Потому как напряжение и стрессы всякие. Ответственность-то какая! Чуть что не так – и полшарика в преисподнюю.

– Какого шарика? – не понял Дегтярев.

– Земного, какого же еще. Вот, иди сюда.

Брусникин вывел Сан Саныча к длинному пульту, за которым сидели несколько офицеров. По пульту одна за другой, через равные промежутки, аварийно краснели шляпки кнопок. Десятка два, не меньше. Брусникин указал на одну из них:

– Достаточно нажать – и нет Нью-Йорка.

Сан Саныч обмер. Слышал про наше ядерное оружие и про то, что есть где-то специальные люди, в случае чего запускающие смертоносные ракеты к цели, но чтоб вот так, воочию, собственными глазами, и чтоб только руку протянуть – и все! Запуск!

– И что? – спросил он подсевшим голосом. – Надо только эту кнопку нажать?

– Ну! – ответил беспечно Брусникин. – И этот Нью-Йорк превращается в головешки.

Он показал на большой экран. На экране теснились небоскребы. Меж небоскребов текли бесконечные потоки машин.

– Прямое включение, – сообщил Брусникин. – В реальном масштабе времени. Ты сейчас действительно видишь нью-йоркские улицы.

– А… зачем? В реальном?

– А чтоб видеть, – пояснил Брусникин. – Нажал кнопку и смотришь на экран. Если громыхнуло и изображение пропало – значит, попал. Если промахнулись – вторую ракету вдогонку.

Ошалевший от соседства с грозным оружием Дегтярев смотрел во все глаза. Разноцветье лампочек завораживало и пугало.

– Так у вас связь? – спросил он. – С высшим руководством? Они вам, допустим, дают команду…

– Какую команду?

– На запуск.

– С запуском мы сами решаем.

– Сами? – не поверил Сан Саныч.

– Конечно! А если руководство, к примеру, уничтожено прямым бомбовым ударом? Или другая какая причина? Ну не могут они, допустим, дать команду на запуск. Так что все сами. Нажал на кнопку – и выполнил боевую задачу. Ну да ладно, – вспомнил о главном Брусникин. – Пойдем-ка, вздрогнем. Эй, мужики! Прошу к столу!

Сослуживцы Брусникина бестрепетно покинули боевые посты, чем немало озадачили Сан Саныча. За столом было тесно и шумно. Дегтярев всматривался в мужественные лица офицеров, ощущая себя пришельцем, чужим.

– Человек оттуда, – представил его Брусникин, ткнув пальцем вверх.

Все посмотрели уважительно. Брусникин самолично налил всем водки.

– Ну, как всегда – за непробиваемость нашего ядерного щита! – провозгласил тост Брусникин.

Встали и стоя выпили. У Сан Саныча было торжественно-значительное выражение лица. Он сидел лицом к стене, а на стене висело зеркало, из-за того зеркала мы его и снимали.

– Что там, наверху? – спросил у Дегтярева один из офицеров.

– Солнечно, – пожал тот плечами. – Без осадков.

– Лето какое в этом году?

– В смысле? – опешил Сан Саныч.

– Дождливое или не очень?

– Как там вообще с климатом? – подключился другой офицер.

Все смотрели на Дегтярева, и он вдруг понял, что эти люди не шутят.

– А вы сколько здесь, под землей, торчите, ребята?

– О-о! – сказал Брусникин. – Скажу – не поверишь.

У Дегтярева округлились глаза.