Министерство наивысшего счастья

Яростно соперничавшие между собой телевизионные каналы наперебой показывали картины потрясенного года под рубрикой «потрясающих новостей», и никто не замечал иронии. Телевизионные магнаты разослали своих неопытных, но красивых юных репортеров по всему городу, который эти молодые создания покрыли, словно яркая сыпь. Эти мальчишки и девчонки напористо задавали свои пустые, никчемные вопросы. Они спрашивали бедных, каково быть бедными, бездомных — каково быть бездомными, голодных — каково быть голодными. «Бхай Сахиб, йех батаайе, аап ко кайса лаг раха хай…?» («Скажи, брат, каково чувствовать себя…?»)

Эксперты за деньги высказывали в эфире свои авторитетные мнения. «Кто-то должен платить за прогресс», — весомо говорили они.

Нищенство было запрещено. Тысячи нищих были согнаны в загоны за колючей проволокой, а затем крупными партиями вывезены из города в вагонах для скота. Хозяевам нищих пришлось платить большие деньги, чтобы вернуть своих рабов на место.

Святой отец Иоанн обратился к властям с открытым письмом, где говорилось, что, по данным полиции, в течение прошлого года на улицах города было обнаружено три тысячи мертвых тел (человеческих). Ответа отец Иоанн не дождался.

Но… продовольственные магазины ломились от еды. Книжные магазины ломились от книг. Обувные магазины ломились от обуви. А люди (которые считались людьми) говорили друг другу: «Теперь не надо ездить за границу на шопинг. Импортные вещи продаются теперь и у нас. Смотрите, Бомбей — это наш Нью-Йорк, Дели — Вашингтон, а Кашмир — это наша Швейцария. Это просто как саала фантастический яар».

Улицы весь день были запружены машинами. Изгнанные с насиженных мест бедняки теперь жили в щелях и канавах города, то и дело выныривая оттуда, чтобы облепить очередную машину с климат-контролем. Эти несчастные продавали или пытались продать водителям и пассажирам все на свете — пылесосы для одежды, зарядные устройства для мобильных телефонов, модели реактивных самолетов, деловые журналы и пиратски изданные книги по менеджменту («Как сделать свой первый миллион», «Чего на самом деле хочет молодая Индия»), руководства для гурманов, журналы по интерьерам с цветными фотографиями загородных домов в Провансе и руководства по духовным практикам («Вы ответственны за собственное счастье…» или «Как стать лучшим другом самому себе»). На День независимости эти коробейники продавали игрушечные ружья и маленькие государственные флажки на подставке с надписью «Мера Бхарат Махан» — «Моя великая Индия». Пассажиры шикарных автомобилей выглядывали из окон и видели только новые апартаменты, которые они собирались купить, джакузи, которые они только что установили у себя в доме, и чернила, которые еще не успели высохнуть под только что подписанной удачной сделкой. Пассажиры были безмятежны после сеансов медитации и лоснились от занятий йогой.

В промышленных пригородах, в нескольких милях от центра, на болотах, утрамбованных отходами и цветными пластиковыми пакетами, на болотах, куда переселили бедных, воздух был насыщен едкими химикатами, а вода была ядовитой. Тучи комаров клубились над позеленевшими прудами. Лишние матери сидели на обломках того, что когда-то было их домом, и пели колыбельные песни своим лишним детям:

Сути раху бауа, бхаколь абаия
Наани гаам се ангаа, сияйт абаия
Маама санге маами, начайт абаия
Кара санге чара, лабайт абаия

Спи, моя радость, спи, а то демоны придут.
Из маминой деревни к тебе с рубашкою придут.
Танцуя для тебя, дядя с тетею придут.
На ножки, на ручки браслеты принесут, они придут…

Лишние дети засыпали, и им снились желтые бульдозеры.

В вышине, над дымным туманом и механическим гулом большого города, расстилалась огромная, бескрайняя и прекрасная ночь. Небо было лесом звезд, между деревьями которого, подобно медлительным, жалобно завывающим кометам, то и дело пролетали реактивные самолеты. Некоторые из них делали круги над затянутым туманом международным аэропортом Индиры Ганди в ожидании разрешения на посадку.

* * *