Министерство особых происшествий

—   Я хочу сказать, что пусть так называемые привержен­цы правительства и громадные немытые массы народа зани­маются друг другом. Если они хотят несколько сократить свою численность, немного заработав на этом процессе, по­чему это должно меня волновать? Мои устремления — вклю­чая и личные, помимо моих скромных текстильных фабрик — все равно в проигрыше не окажутся. — Веллингтон доел побег спаржи, промокнул салфеткой рот и сделал глоток вина. Тишина вокруг казалась ему обнадеживающей. — Я верю не в правительство, которое обманывает наши ожи­дания, а только в идеалы, на которых основывается наше об­щество.

Последующие секунды тянулись удивительно долго, и Вел­лингтон успел подумать, что он начинает по-настоящему по­лучать удовольствие от этого замечательного ужина.

—   Да вы, Ричард, — человек, полный сюрпризов.

Он наконец повернулся к Дивейну. Будь это в каком-либо другом месте, он настоял бы на том, чтобы встретиться с ним на боксерском ринге. По правилам Куинзберри[22], разумеется.

—   Вы себе даже не представляете, насколько, лорд Дивейн, — тихо ответил он.

Тарелки были убраны, и перед каждым гостем появился де­серт — восхитительного вида неаполитанское мороженое. Веллингтону понравилось приятное покалывание на языке, и он лишь слегка смягчил его глотком воды. Он взглянул на Элизу, которая в этот момент внимательно наблюдала за док­тором Хавелоком. Веллингтон проследил за ее взглядом: Ха­велок, похоже, до сих пор цедил свой первый бокал вина. Лидер общества продолжал надзирать за гостями со своего величественного трона во главе стола.

Когда глаза их встретились, Веллингтон почувствовал, как по спине его бежит пот. «Что же я делаю?»

Бровь Хавелока удивленно выгнулась, уголки рта пополз­ли вверх в улыбке. Он приветственно поднял свой бокал в его сторону — жест был очаровательно теплым и искренним.

Веллингтон слегка кивнул, улыбнулся в ответ и снова пе­ревел глаза на свой десерт. Краем глаза он заметил, что Эли­за уже покончила со своей порцией.

—   Вы понравились ему, — прошептал Дивейн. — И его одобрение не прошло незамеченным.

Веллингтон оторвался от своего десерта и увидел, что осталь­ные пары, еще не вступившие в Общество Феникса, холодно уставились на него.

—   Хорошо сыграно, старина, — снова прошептал Барто­ломью.

«Черт побери, я понятия не имею, что я такого сделал».

Но нарастающая паника Веллингтона мгновенно прошла, когда внезапно раздался хрустальный звон. Разговор тут же стих, и все внимание переключилось на сидевшего во главе стола главного магистра Общества Феникса. Двое лакеев отошли от стены и сейчас отодвигали его кресло. Прежде чем Хавелок встал, один из слуг убрал столовый прибор, в то вре­мя как второй ждал рядом. Когда первый слуга удалился на кухню, доктор взмахнул рукой и отпустил второго.

Несколько минут он молча оглядывал своих гостей, а потом весь зал наполнился его голосом. Хавелоку не было нужды по­вышать его: прекрасная акустика доносила его властное по­слание до каждого из присутствующих.

—   Братья мои, наши новые достойные кандидаты и вы, кто служит и прислуживает нам, — добро пожаловать на Пер­вую Ночь.

Веллингтон слышал, как позади него Элиза издала долгий глубокий вздох. «Вы, кто служит и прислуживает нам». Взгля­ды мисс Браун были более современными, чем у самого воин­ствующего борца за предоставление избирательных прав, по­этому можно было не сомневаться, что высказывание это резануло ей по ушам.

—   Я с таким нетерпением ждал встречи с вами, с теми, кто пожелал влиться в ряды посвященных. Уверен, что у нас бу­дет возможность узнать друг друга получше, а пока могу толь­ко сказать, что в этот уик-энд вас ожидают не просто славная компания, хороший спорт и утонченные развлечения. В этот уик-энд мы подвергнем проверке причины, по которым вы находитесь здесь, потому что приглашение присоединиться к нам должно даваться — как и приниматься — со всей се­рьезностью. Мы — не какой-нибудь обычный клуб джентль­менов, где люди только и делают, что прихлебывают бренди, курят сигары и жалуются на состояние дел в империи. Это элитное братство, призванное сбросить на обочину истории основные устои недавнего прошлого. То, с чем мы не мо­жем — и не должны — мириться. — Он сделал паузу, огля­дев всех кандидатов. От его лица, мрачного и жесткого до сих пор, вдруг повеяло приятным теплом, словно от уютного ка­мина посредине паба на Даунинг-стрит. — Хотя это совер­шенно не значит, что мы не любим сигары, бренди и прочие удовольствия в этом же роде.

Мужчины из общества дружно усмехнулись, тогда как женщины молча поднялись из-за стола и покинули комнату. Кандидаты переглянулись, а затем посмотрели на доктора Хавелока, который в ответ на их молчаливый вопрос просто покачал головой.