Министерство особых происшествий

—   Вот почему вы и привлекли мое внимание, молодой че­ловек. Это для вас очень хорошее предложение. Хотя я и вос­хищаюсь вашей преданностью тайной организации, в которой вы служите, какой бы она ни была, но, пожалуйста, не забы­вайте: вы с мисс Браун живы только до тех пор, пока вы мне интересны. Можете рассматривать это как побудительный стимул к тому, чтобы присоединиться к нашему обществу.

—   Но из этого следует, доктор Хавелок, что в ваших пла­нах для меня есть место. А для моей напарницы, мисс Бра­ун, — нет.

—   О, я уверен, что мы найдем какое-то место и для нее. — Он криво усмехнулся и продолжил: — Наше братство всегда нуждается в каких-нибудь услугах. Немного сдержанности — и она будет прекрасно работать на нас.

—Доктор Хавелок, — начал Веллингтон, — то, о чем вы доверительно рассказали мне, звучит... — «Ужасно? Чудо­вищно? Как полный бред?» Однако вместо этого он закон­чил: — Впечатляюще — я не стану этого отрицать. Но, если я правильно понял то, о чем вы меня просите, мне все-таки придется отклонить ваше великодушное предложение. Пото­му что оно предполагает, что я должен буду нарушить данную мною присягу. Что толку, если я просто дам еще одну клятву, на этот раз Обществу Феникса? Как вы сможете доверять мне после этого?

Лицо Хавелока помрачнело, но в глазах мелькнула искра уважения. Веллингтон подумал, что так смотрят на достой­ного противника по шахматной партии, прежде чем сделать первый ход.

—   Жаль, — вздохнул тот. — Я связывал с вами большие надежды.

—   Я реалист. — Веллингтон прокашлялся. — Я был мертв с того момента, как вы привели меня сюда. — Доктор опустил голову, но Веллингтон замотал головой, словно предвосхищая невысказанный комплимент. — Мое имя вы, конечно же, узнали от очаровательной синьоры — но имя моей напарни­цы? Я могу только предположить, что вы прочли мой рабочий журнал.

—   Насколько это возможно за полчаса.

—   Естественно, — слегка кивнув, сказал Веллингтон. — Но вы прочли достаточно, чтобы понять мой характер.

Хавелок тоже кивнул головой.

—   Возможно, я надеялся обратиться к вашему любопыт­ству, но, кажется, я переоценил ваш интеллект.

—   Нет, — осторожно возразил Веллингтон. — Просто вы недооценили мою этику. — Он протянул руку. — Благодарю вас еще раз, доктор Хавелок. А сейчас я бы очень хотел вер­нуться в свою камеру. Я оставил там мою напарницу наедине с настоящим мерзавцем.

—   Пирсон, — позвал Хавелок через плечо Веллингтона. Он взглянул на протянутую ему руку и отвернулся от нее, на­чав натягивать толстые рабочие перчатки. — Просто очаро­вательно: благородство по отношению к заурядной шлюхе.

От такого оскорбления челюсти Веллингтона сжались, но ему удалось сохранить в голосе относительное спокойствие.

—   О, я переживаю вовсе не за мисс Браун, — сказал он, поворачиваясь лицом к дворецкому с пистолетом в руке. Уже дойдя до мостика, который вел обратно к камерам для заклю­ченных, он вдруг остановился и снова обернулся к Хавелоку. — И еще я бы порекомендовал вам сразу перейти к не­скольким последним разделам в моем журнале. Об Элизе Д. Браун можно сказать много разных вещей, но слово «зауряд­ный» к ней явно не относится.

Веллингтон сунул руки в карманы, развернулся и продол­жил свой путь в камеру, сосредоточенно шепча про себя об­ратный отсчет.

Глава 28, в которой мисс Браун демонстрирует свои таланты, а журнал мистера Букса приходится очень кстати

— Улыбка Дивейна напоминала улыбку акулы, и, что бы ни про­изошло дальше, Элиза была рада, что Веллингтона здесь нет и он этого не увидит.

Во многих странах, во многих сложных ситуациях Элиза уже сталкивалась с этим кровожадным взглядом хищника, кото­рый сейчас был направлен на нее. Судя по нему, на легкую смерть ей рассчитывать не приходилось.

Он придвинул табуретку и, усевшись на нее, пристально смотрел на Элизу, оттягивая момент, который ей обещал. Гла­за Дивейна рыскали по ее телу: таким образом Колумб мог когда-то смотреть на Америку, прикидывая, что он может с нее получить.

— Я так рад, что на самом деле вы не немая. — Интонация его низкого голоса была вполне обыденной, в то время как взгляд оставался сосредоточенным. — Я предпочитаю, чтобы мои женщины хотя бы умели кричать.

Элиза склонила голову набок и ответила ему точно такой же улыбкой.

—   Очень сомневаюсь, что вы сможете сделать со мной не­что такое, что заставит меня кричать. Ну, позабавит — воз­можно. Но, вероятнее всего, рассмешит.

От такого пренебрежения бровь его удивленно поднялась.

—   О, мне это должно понравиться. Уже очень давно у ме­ня не было кошечки, готовой упираться.

—   Тогда вам нужно съездить к нам в Новую Зеландию — у нас там есть борцы за избирательные права женщин, кото­рые с удовольствием останутся с вами в комнате наедине.

Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно заста­вить его говорить, пока она будет осматривать комнату и сооб­ражать, что здесь может дать ей какое-то преимущество.