Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

Надо сказать, что Оруэлл был прекрасно знаком с литературой, в которой описывались утопии. Писатель неоднократно упоминал вышедшее в 1872 году сатирическое произведение Сэмюеля Батлера «Едгин»[8], социалистическую фантазию «Вести ниоткуда» (1890) Уильяма Морриса, а также многочисленные произведения Герберта Джорджа Уэллса. Однако он далеко не всегда считал, что утопический сюжет может быть основой для хорошего худлита. В эссе «Путешествия Гулливера» уточнял: «Описать счастье катастрофически сложно, а описания справедливого и хорошо организованного общества редко оказываются привлекательными или убедительными»⁶. Еще в «Фунтах лиха в Париже и Лондоне» он рассуждал о том, что обещание «какой-то марксистской утопии»⁷ является препятствием на пути социализма. В глубине души Оруэлл считал, что утопии скучны и безрадостны, и не думал, что люди хотели бы жить при таком общественном порядке. В эссе 1941 года «Искусство Дональда Макгилла» он писал: «В целом люди хотят быть хорошими, но не слишком хорошими и не постоянно»⁸.

Учитывая интересы писателя, кажется весьма странным, что в его работах и записях нет упоминаний книги, которая превратила представление о построении идеального общества в культурный феномен конца XIX века. Во всех изданных трудах Оруэлла мы не находим ни одного упоминания писателя и журналиста Эдварда Беллами.

В августе 1887 года Эдвард Беллами был малоизвестным автором и журналистом из Массачусетса. В тот год ему было тридцать семь лет, он был серьезным и чувствительным человеком с грустным выражением лица, гигантскими усами, серьезным и чувствительным моралистом. Суфражистка Франсис Уиллард писала, что он был «тихим, но наблюдательным, скромным, но самовлюбленным, обладающим вкрадчивым мягким голосом и при этом ярким характером, а еще он всегда стремился достичь цели, какой бы она ни была»⁹. Анализируя ситуацию в США в конце позапрошлого века, Беллами пришел к выводу, что «нация стала нервной, желчной и находится в подавленном состоянии»¹⁰ из-за чудовищного неравноправия. Несколько семей миллионеров контролировали экономику, а рабочий класс трудился шестьдесят часов в неделю, зарабатывая гроши на фабриках с минимальной системой безопасности и охраны труда и проживая в грязных трущобах. Технологический прогресс шел семимильными шагами (появились электрические лампочки, фонограф, телефон), но производство отравляло реки и воздушную атмосферу. Периоды бурного экономического роста сменялись кризисами и рецессиями, и производство периодически останавливалось из-за забастовок рабочих.

Беллами считал такую ситуацию не только несправедливой, но и недостойной человеческого существования. Он считал, что живет в переломный период, в котором изменения в худшую или в лучшую сторону являются совершенно неизбежными. Судьба Америки должна была решить судьбу всего мира. «Будем иметь в виду то, что если это закончится провалом, то это будет финальный и окончательный провал, – писал он. – Мы уже не откроем новых миров и континентов для того, чтобы начать на них новые предприятия»¹¹.

Именно в августе 1887 года Беллами закончил роман, в котором кризисы переходного периода 1880-х были названы болезненной, но необходимой предтечей мирной социалистической утопии. Он писал своему издателю: «Мне очень хотелось бы, чтобы книга была издана как можно быстрее. Мне кажется, что сейчас – самое идеальное время для предоставления читателям произведения, затрагивающего социальные и экономические вопросы»¹².

Именно эти вопросы и затрагивались в романе Беллами «Взгляд назад: 2000–1887». Эта утопия была опубликована в 1888 году и стала одной из самых читаемых и популярных книг после романа «Хижина дяди Тома»[9]и самой имитируемой после романа «Джейн Эйр»[10]. Точно так же, как и в случае с многими другими неожиданными бестселлерами, в утопии Беллами чувствуется влияние уже существовавших трендов и вышедших ранее произведений, таких как популярный роман Уильяма Генри Хадсона «Хрустальный век» и радикальный и феноменально успешный трактат Генри Джорджа «Прогресс и бедность». Журналист Генри Ллойд писал, что в США роман Беллами «обсуждали все, включая чистильщиков обуви на тротуарах»¹³. В Англии произведение Беллами стало настолько популярным, что в интеллектуальных кругах считалось неприличным, если человек его не читал. Писатель и дизайнер Уильям Моррис писал в 1889 году другу: «Я думаю, что ты читал или, по крайней мере, пытался читать “Взгляд назад”¹⁴. Роман хорошо продавался и в России, где его хвалили Чехов, Горький и Толстой, назвавший его «исключительно выдающейся книгой»¹⁵. В США поклонниками романа были Джек Лондон, Эптон Синклер, Элизабет Герли Флинн и будущие руководители социалистической партии. Марк Твен назвал его «самой последней и лучшей из всех Библий»¹⁶.