Министр невероятной промышленности

Электронная промышленность стран Европы, США, Японии, какой бы жесткой ни была конкуренция между фирмами, развивалась в условиях широко развитого обмена достижениями через международную торговлю лицензиями и патентами, документацией на технологические процессы, новейшим технологическим, контрольно — измерительным и оптико — механическим оборудованием, материалами и т. д.

Электронная промышленность нашей страны была полностью лишена такой возможности. США создали специальный международный комитет (КОКОМ), контролирующий все научно — технические и торгово-экономические взаимоотношения с СССР. КОКОМ разработал положение и огромный — в 250 страниц — свод правил, по которым СССР нельзя было продавать не только передовые технологии и изделия, принадлежавшие к области любой высокой технологии и в первую очередь к микроэлектронике и вычислительной технике, но технологическое и измерительное оборудование, материалы, прецизионное станочное оборудование и т. д.

А.И. внимательно следил за тенденциями развития электроники, а особенно микроэлектроники, в США, Японии, Западной Европе, которые вкладывали огромные средства в ее развитие, понимая, что именно она (микроэлектроника) является ключом к прогрессу в научно-технической и промышленной составляющей экономического развития. Как только мог он стремился привлечь внимание высшего руководства страны и смежников к проблемам отрасли, стараясь доказать им, что развитие микроэлектроники силами одной только электронной промышленности было невозможно, что оно требовало усилий всей страны. Более того, мировая практика свидетельствовала, что даже самые развитые и богатые страны в одиночку все проблемы электроники решить не могли.

Одна из таких акций привлечения внимания состоялась на рубеже 67 года. В октябре А.И. принимает в министерстве председателя Госплана Н. К. Байбакова и затем отправляется с ним в Научный Центр в Зеленограде — этот визит был подготовкой к посещению Зеленограда Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгина. Алексей Николаевич побывал в НИИ Микроприборов и заводе "Компонент", в НИИМЭ и на заводе "Микрон". Наконец, в январе в Научном Центре было проведено выездное заседание ВПК. Руководство МЭП, НЦ, предприятия доказывали, что проблема развития микроэлектроники — это проблема создания высокой технологии нового уровня, основа дальнейшего прогресса многих отраслей нашей страны и решать ее нужно комплексно, рассматривая как национальную задачу. Несмотря на все усилия, надо признать, что польза от них оставляла желать лучшего — поддержки сверху было недостаточно.

Обращения МЭПа в другие министерства, специализировавшиеся в разработке и производстве оптики, контрольно-измерительного оборудования, материалов и т. д., как правило, заканчивались отказом.

Слишком сложное было это дело для них и хлопотное. Даже металлообрабатывающие станки с нужными для электронной технологии точностями станкостроительная промышленность не выпускала. Лучшие в стране токарные и фрезерные станки выпускались Министерством авиационной промышленности — естественно, в первую очередь для своих нужд, — но и они далеко отставали от высочайших требований электронщиков. Иногда удавалось передавать уже отработанную предприятиями МЭП технологию изделия для массового производства в другое ведомство, но это случалось не часто, да и сроки освоения новой продукции затягивались на годы. В результате — запланированное отставание.

Приведем один параллельный пример. ХХ съезд КПСС знаменит не только докладом Хрущева "О культе личности и его последствиях". На этом съезде было принято решение, подготовленное по заданию Хрущева заместителем Министра путей сообщения Бещевым втайне от своего министра Л. М. Кагановича о переводе железных дорог на тепловозную и электровозную тягу и прекращении производства в стране паровозов. До этого "исторического" решения промышленность СССР полностью обеспечивала потребность МПС в паровозах — неприхотливых машинах, выпускать которые можно было едва ли не в мастерских. А вот после него, вплоть до ликвидации СССР, примерно половину потребности в локомотивах приходилось закрывать импортом, поскольку отечественное машиностроение так и не справилось с задачами обеспечения железных дорог куда более прецизионными и соответственно сложными в производстве тепловозами и электровозами. Где уж тут делать сверхточное оборудование для микроэлектроники!

Трудность решения задачи ускоренного развития электронной промышленности по сравнению с другими состояла еще и в том, что уже на период своего становления как самостоятельной отрасли она имела более 16 тысяч потребителей готовых изделий и огромное число заказчиков на новые разработки, каждый из которых выдвигал свои требования. Номенклатура изделий электронной промышленности была также необычайно велика — к 1970 году она составляла 1 миллион 700 тысяч наименований.