Минни (СИ)

— Пора бы помочь и мне кое-что вспомнить!

— Так ты блефуешь! — прошипела она. — Ни черта не помнишь!

Их взгляды встретились. В её тёмных глазах вспыхнули искорки злого страха и обожгли его.

И Драко накрыло. Волна горячего возбуждения затопила тело, совсем, как во снах. А Гермиона будто раздвоилась, потом растроилась… она одновременно была в коричневом платье горничной, в лиловом наряде, потом в белом…

«Ты уже делал это… Делал это! Мерлин…»

Перед глазами всё плыло. Пальцы ослабели и разжались.

Гермиона не преминула воспользоваться этим: нырнула под стол и схватила палочку. Она молниеносно поставила Щитовые чары и приготовилась к отражению атаки, но Драко не нападал. Он сидел на полу, оперевшись спиной на боковую стенку дивана, и глубоко дышал. Взгляд его был устремлён вглубь себя, палочка с глухим стуком выпала из пальцев, покатившись по полу.

Гермиона многое поняла по этому отрешённому взгляду. Точно так же она сидела на кровати, завёрнутая в одеяло, в кабинете Люциуса, когда память вернулась к ней, а по ногам стекало его семя.

Драко казалось, он летит внутри огромной кроличьей норы, и прямо из темноты возникают цветные фрагменты его жизни — той, о которой его заставили забыть.

Класс зельеварения. Поттер опять вызвездился — сварил Слизнорту какую-то дрянь и получил бонус, о котором можно только мечтать. Но дементор с ним, с Поттером. Рядом, очень близко, стоит со своим котлом Грейнджер. Она расстроена и постоянно поправляет волнистую прядь, спадающую на лоб. И Драко вдруг понимает, что нужно подойти и самому сделать это. Дотронуться до её мягких, шёлковых волос. Вдохнуть этот терпкий яблочный запах. Слизнуть с её верхней губы бисеринки пота.

А лучше всего — чтобы она оказалась в мэноре. Навсегда. Только его. И ничья больше.

Нельзя. Отец не одобрит. Не время…

Слизеринская спальня. Драко лежит в кровати, задёрнув изумрудный полог, и невидяще смотрит в потолок. Он вспоминает, как Грейнджер смеялась со своими дружками, улыбалась им. Им — не ему. Ведь это он, Драко, обзывал её грязнокровкой. Так что никаких шансов. Нет, сэр!

Но, Мерлин, она… Вся такая идеальная. Умная. Красивая. Наверняка девственница, чтоб её!

Драко понимает, что люто ненавидит себя за любовь к ней. И ничего не может с этим поделать. Грейнджер нужна, как воздух. Как вода. Как волшебная палочка…

…с треском хрустит, когда он переламывает её пополам.

— Больше она тебе не понадобится!

Грейнджер лежит у ног жалкая, разбитая. Побеждённая. И это дико возбуждает. Хочется…

…прижать её к двери, вот так, сдавить запястья, чтобы не дергалась. Сломить её. Овладеть. Ворваться…

…надо только отодвинуть трусики и быть внутри. Чувствовать её. Испачкать эту фею, заляпать в грязи, раз уж ему не подняться до её уровня святости!.. Отец в библиотеке…

— Ну как, нравится?

Вопрос Гермионы вернул в реальность, и Драко поднял на неё больной воспалённый взгляд.

Чужим голосом попросил:

— Пить… Дай воды или… Покрепче…

— Не держу в кабинете крепких напитков, — холодно ответила Гермиона. — Мне это незачем.

— Я стёр твою память… я хотел, чтобы ты знала меня другим… Волдеморт бы всё равно тебя убил. Ох…

Воспоминание, яркое и безжалостное, накрыло его с головой так, что он невольно застонал.