Миньон (СИ)

  Почувствовав странное напряжение, отразившееся на лицах у всех собравшихся, кроме лорда Теанора, Лаистэль немного недоумевала - почему это вдруг какое-то сильное заклинание, примененное кем-то по ту сторону Темного моря среди непроходимых болот и вонючих топей, вызвало столь живой и неприкрытый интерес у членов военного совета.

  Прослушав объяснение Великана, все лорды вновь перевели взгляд на Электиона.

  - Значит, вам удалось установить, что за магия была использована в Проклятых Землях? - Лаистэль едва заметно вздрогнула. Возможно, это лишь только ей показалось, но голос принца Хилтара, задававшего этот вопрос, как-то странно и необычно дрогнул.

  - Да, я и мои помощники сумели вычислить это совершенно точно, - лицо первого мага королевской армии закаменело. - То, что сумел засечь наш агент, не что иное, как Аяка-Ишита. Слабое, грубое подобие, практически на грани допустимого, чтобы вообще быть созданным, но без сомнений именно оно.

  На пару долгих секунд зал совета погрузился в полную тишину. И от того еще значимей прозвучал тяжелый выдох, сделанный королем Арантором.

  - Аяка-Ишита? Одно из опаснейших заклинаний павшей империи огров? Вы в этом точно уверены? - не выдержав, скептически скривился лорд Теанор.

  - Даже более чем в том, что сейчас нахожусь в это зале, - сухо отрезал Электион.

  После этого обмена репликами молчание всех прочих членов совета затянулось лишь еще дольше. Чем именно являлась империя огров-магов, канувшая в веках, присутствующие знали прекрасно. Древний коварный враг, что почти тысячу лет вел безжалостные войны, подчинив себе большую часть региона. Ни до, ни после него у Подлунного королевства не бывало соперников, что реально имели возможность раз и навсегда уничтожить детей Великих Лесов. О противостоянии с ограми и их чудовищами-колдунами были сложены легенды, песни и стихотворные эпосы. И не было такого мальчика-эльфа, который не представлял бы себя в детских мечтах легендарным сокрушителем темного царства по другую сторону холодного моря. Но тысячу лет назад эта напасть исчезла, и казалось, что больше не возродится уже никогда...

  Что касается Лаистэль, то слова первого из Ткачей вызвали в ней странное леденящее чувство. Это не был страх или порочная нерешимость, но и неверием это тоже не было. Скорее, какое-то странное необъяснимое предчувствие грядущей беды, прислушиваться к которому девушке совсем не хотелось. И, наверное, то же самое сейчас испытывали все остальные, собравшиеся в этом зале.

  Взгляды всех эльфов невольно скрестились на королевской ложе, и, если подумать, то по-другому сейчас быть и не могло. Из всех присутствовавших для четверых государство, созданное ограми-магами, не было просто легендой или записью в историческом свитке. Король Арантор, его старший и младший сыны, а также лорд Макивар успели застать империю монстров в рассвете их силы и славы. Конечно, двое последних были в те времена совсем еще зелеными юнцами, главное внимание советников было сейчас привлечено не к ним, и даже не к королю Арантору.

  Для старшего принца погибшее государство не было просто былым врагом. Высший лорд Маэглир был тем самым героем лесного народа, что избавил мир от этой жуткой напасти. Дерзкая атака крошечным отрядом на вражескую столицу в разгар священного праздника огров была самоубийственна. Но командовавший этой группой безумец сумел совершить невозможное. Уничтожение всего имперского Консулата в полном составе, смерть самых могущественных иерархов, стоявших на вершине варварского государства, магический катаклизм, погубившей столицу врага, и... единственный выживший на поле боя. Когда тело принца доставили обратно под сень священных лесов, он, казалось, был на самой границе того провала, что ведет к окончательному забвению. Но Лес вдохнул новую жизнь в своего верного сына, напитав его кровь живительным соком своих деревьев, и каждый подданный Подлунного королевства получил возможность вознести достойную хвалу величайшему из героев, низвергнувшего в небытие древних врагов.