Миноносец. ГРУ Петра Великого

Форд мялся, говоря, что надо посоветоваться с совладельцами, а скорее желая истерзать мое терпение и слупить побольше. Хотя окрестные долины на редкость живописны в весеннюю пору, прогулки по окрестностям быстро наскучили. Не получая внятного ответа на свое предложение и не находя желающих продать сведения в обход хозяев, я решил подойти к делу по-иному, опираясь на откровенность местных фермеров. Можно утаить происходящее внутри завода – но не состав материалов, кои в него ввозят. Обычно для литейных форм смешивают глину с песком в близких пропорциях и добавляют конский навоз. Здесь же употребляли один песок, возможно с природной примесью глинистых частиц, и никакого навоза! Мне хорошо знакомы кузнечное и токарное ремесла, литейное же – весьма поверхностно. Однако, чтобы проникнуть в смысл сих изменений, нет нужды быть великим мастером. Навоз вносят затем, что он выгорает при обжиге формы и создает поры для выхода воздуха. Можно ли без него обойтись? Значит, можно: песок сам по себе неплохо пропускает воздух. Если глины достаточно для слипания песчинок и недостаточно для закупорки пор – должно получиться.

По рассказам жителей, новый способ литья придумал лет десять назад Джон Томас, тогда – валлийский мальчик-пастушок, покинувший родные горы, чтобы искать счастья в Бристоле, и поступивший учеником к Дарби; теперь – серьезный молодой человек, служивший главным мастером в литейне, с жалованьем повыше, чем у русского полковника. Владельцы других заводов пытались его перекупить, предлагая вдвое больше – но безуспешно. Я не стал и пробовать: сам разберусь, авось не глупее подпаска. Издалека видно, что в литейне беспрерывно дымит печь, стало быть, формы сушат либо обжигают, а состав формовочной смеси можно подобрать опытным путем. Суть понятна. Чем меньше глины, тем меньше воды. Можно радикально ускорить самую медленную стадию работ. И поднять качество одновременно.

Так удалось избежать немедленных трат, но список намеченных на будущее опытов пополнился еще одной статьей, весьма недешевой. Где ж я столько денег-то возьму?! Ладно хоть угольщиков для Богородицка государь готов был нанять на казенный кошт: не тех, что кайлом машут, а которые разведывают залежи, устрояют шахты, и еще – знают, какой уголь годен для пережога в кокс и умеют пережигать его. Два таких мастера отправились в Петербург из Бристоля. Город сей, наряду с Ливерпулем, был главным пунктом вест-индской торговли. Плуги и мотыги, тесаки для рубки сахарного тростника, прессы для отжима сладкого сока, котлы для его упаривания, полосы железа на ножи и копейные наконечники – под запросы африканских кузнецов… Много в здешней торговле обращалось товаров, кои возможно делать в России, притом дешевле.

Еще больше, чем железо, меня интересовала медь. Корнуоллская руда и валлийский уголь сделали Бристоль медной столицей Англии. Раньше металл шел преимущественно на вывоз, но лет десять или пятнадцать назад квакеры (опять эта секта!) устроили акционерное общество, наняли мастеров в Голландии и стали лить бронзовые вещи – превосходного качества! Только для моих целей мастерские, расположенные в городе и принадлежащие на паях полудюжине богобоязненных совладельцев, не подходили. Тайну не сохранить.

Это опять касалось торговой войны со шведами. Непомерные военные траты губительно сказались на России, а на Швеции – еще хуже. Карл не унимался, выжимая из подданных последние соки, чтобы поддержать флот и возродить армию. Новый королевский министр, голштинец Гёрц, начеканил двадцать миллионов медных монет, достоинством по талеру, и принудительно ввел в обращение, употребив изъятое у народа серебро на закупку оружия в Голландии.

Вес этих нодминтов – «монет нужды» – составлял полтора золотника, в сто двадцать раз меньше, чем следует, исходя из стоимости меди. Грех не воспользоваться такой оплошностью противника. Я говорил об этом царю еще год назад, но он выслушал предложение без восторга, видя опасность для репутации.

Впрочем, устройство подобной аферы частным порядком и за пределами страны, при условии, что никто не сможет связать фальшивые деньги с Россией, его не смущало. Меня тоже: всю прибыль можно направить в собственный карман! Малолюдные берега Западной Британии казались подходящим местом: плати своевременно аренду и налоги – никто в твои дела нос не сунет.