Минск. Путеводитель по Городу Солнца

То, что Город Солнца воплотился именно в Минске, не было случайным капризом. Город, начавший свою историю с кладбища – с Немиги кровавых берегов – сам стал усыпальницей городов. На его территории родилось и ушло в небытие несколько минсков. В разные времена он становился то католическим, то православным, то иудейским, то барочным, губернским, советским, имперским. После каждой смерти Город возрождался не в продолжение прежней традиции, а как иной Город, где другими становились эстетика, быт, религия населения. Будто несколько волн кочевников приходили на это место, ставили поселение, а через какое-то время исчезали, забирая с собой свой Город, оставляя после себя только пыль культурного слоя, сгустки энергии в недрах да прах предков. Существовало ли более идеальное место для возведения идеального Города Великой утопии (острова, которого нет), – чем страна, которой нет, населенная народом, которого нет, в Городе, которого нет? Могло ли физическое тело Города Солнца найти еще более бестелесное место? Ведь в противном случае можно было воплотить идеальный Город. Иначе реальное тело города должно его отвергнуть, войти с ним в смертельное противоборство и либо погибнуть, либо его задушить. Что и случилось в Москве. Главный проект идеального Города возводился, конечно, не в Минске. Москва – алтарь Великой утопии. Именно она должна была стать основным проектом Города Солнца. Минск же был важен лишь тем, что лежал на границе Империи, поэтому строился только как увертюра, прелюдия к Городу Солнца, как триумфальная арка, величественные врата к идеальному Городу. Однако в Москве создатели не сделали то, без чего его воплощение невозможно – они не убили тело старой Москвы. Не пустили под нож Кремль и таганки, Василия Блаженного и арбаты, петровки, покровки. Рука создателей дрогнула, ведь принести в жертву Мардуку следовало не просто Москву, но город своего детства. Это легко было сделать в Минске или любом другом городе Беларуси, где много лет Империя убивала города. Но полностью убить воспоминания собственного детства трудно, поэтому Москву уничтожали, сносили, пускали под нож лишь фрагментарно. Главный проект идеального Города утонул в теле старой Москвы, в ее эклектическом хаосе, где фрагменты Города Солнца – только вкрапления в тверские бульвары и патриаршии пруды, зарядья и столешниковы переулки. В Минске же преддверие к идеальному Городу воплотилось как цельное тело. Поэтому увертюра к идеальному городу и стала единственным реализованным Городом Солнца. Здесь.

31