Минус 32 (СИ)

Ну, и сейчас надо работу себе новую подыскивать. Его бывшие теперь уже коллеги по «Гранту» ушли (или собирались уходить в ближайшее время) в большинстве своем в торговлю. Один сотрудник даже ушел к тому самому Рашиду Салахову.

Но его, Николая, вообще что-то уже не тянет в область «купи-продай». А тогда куда??? Вспомнить про свою специальность по диплому МАТИ. А что там в дипломе написано, инженер-технолог по сварке? И куда с такой специальностью? На завод имени Хруничева, где он собственно и начинал когда-то свою трудовую деятельность в далеком уже теперь 1996 году? В принципе, знакомые там у него остались, некоторые уже стали начальниками и могут по старой дружбе помочь с трудоустройством. Вот только зарплаты там низковаты (прямо в рифму). Нет, это на совсем уж крайний случай.

Вот к кому он точно обратится по возвращении в Москву, так это к своему старому школьному приятелю, Сереге Горностаеву. Серега занимает пост заместителя главного редактора еженедельника «Футбольное обозрение», можно попроситься к нему каким-нибудь корреспондентом. Футбольную тему-то он, Николай, знает неплохо. Очень даже неплохо. Но вот правда журналистского образования, журналистской школы у него нет. Не станет ли это проблемой? А было бы неплохо «повариться» в футбольной среде. Футбольные баталии для него всегда были словно бальзам на душу.

Какие еще варианты? Таксистом, благо водительские права имеются? Или вообще устроиться на работу, не требующую специальной подготовки, например каким-нибудь курьером, охранником или грузчиком. Нет, это все не серьезно. А грузчиком можно себе еще спину надорвать, а оно ему надо? В свои-то почти уже сорок пять лет? Да и охранником не прокатит, какой из него охранник при его росте и весе. Разве что дом престарелых охранять.

В общем, с его будущим все туманно. Не исключено, что его пребывание безработным может затянуться на неопределенное время. А значит неминуемо начнутся серьезные финансовые проблемы. Для семейного человека это, мягко говоря, плохо.

Это в Советском Союзе безработицы не было. Там было: ты или работающий, или ТУНЕЯДЕЦ. И с последними в СССР нещадно боролись. Эх, вернуться бы туда: ни тебе инфляции, ни тебе роста цен, ни тебе страха банкротства. Бесплатное образование, бесплатная медицина, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Ну конечно и минусов тоже немало было, но… Не бывает же в мире ничего идеального…

А пока на недельку-две Николай решил уехать на дачу. Чтобы хотя бы немного «развеяться», привести свои мысли по поводу собственного будущего в порядок, взвесить все «за» и «против». Ну и свежим воздухом заодно подышать, это никогда не вредно.

Поехал он не на «основную» солнечногорскую дачу, где они обычно отдыхали всей семьей, а на старую дачу его родителей, принадлежащую садоводческому товариществу «Агрегат» и располагавшуюся неподалеку от платформы Лесная Ярославского направления. Точнее даже не родителей. Это еще его дедушка получил здесь участок размером в стандартные шесть соток по линии своего завода где-то во второй половине 70-х годов.

Сейчас же дача пребывала в состоянии полузапущенности. Если еще лет десять назад здесь более-менее бурлила какая-то жизнь, и велись какие-то сельскохозяйственные и даже строительные работы, то в 2008-м, после смерти отца Николая, дача практически опустела. Мать Николая почти перестала сюда ездить, она теперь старалась проводить отпуска где-нибудь на море со своей подружкой Татьяной, такой же вдовой. А сам Николай как раз в 2008-м году женился, и у его жены уже была дача. В Солнечногорском районе, вблизи деревни Новинки, в окружении леса, размером ДВАДЦАТЬ СОТОК. В общем, никакого сравнения с его скромным «агрегатовским» участком в Лесной.

Таким образом, старая дача почти в одночасье оказалась невостребованной. И этот факт в данный момент играл Николаю на руку. Ему предоставлялась возможность побыть вдали от городской суеты в гордом одиночестве. Нет, ну конечно, не совсем в одиночестве, все-таки здесь как-никак дачные участки, народ какой-то все же присутствует. Но на СВОЕМ участке он все же был ОДИН.

И вот впервые за последние семь или даже восемь лет, Николай отпирает знакомую до боли калитку можно сказать чудом откопанным из глубин антресолей ключом, и заходит на территорию своей фазенды. Впрочем, какую уж теперь своей. Зрелище удручающее: бурьян высотой в человеческий рост, едва просматриваемая заросшая травой дорожка из бетонных плиток, покосившийся сарай, наполовину оторвавшийся с крыши дома лист шифера, гулко звенящий при порывах ветра, провисшие электрические провода, теплица (в которой когда-то выращивали помидоры и даже перец) с выбитыми стеклами. Жуть просто.