Минус ангел

Эстериана покачивало из стороны в сторону. Комната менялась в размерах и ритмично дергалась, словно танцевала брейк. В определенные моменты, когда стены виллы пускались в совсем уж жуткий пляс, ему казалось, что он готов свалиться с дивана. Перед глазами все плыло, мелькали радужные, бьющие водопадами красок пятна. Во рту появился отвратительный вкус: еще минута, и его точно вывернет наизнанку. Сил дойти до душа не осталось: когда его стошнит, он ляпнется головой прямо вниз, в липкую массу. Пот ручьями струился по телу, крылья приклеились к спине, горячие веки были воспалены и плотно слипались. От кого же он умудрился подхватить такую заразу, против которой бессильна и лучшая тибетская таблетка? Лицо крошилось на ворох маленьких чешуек, нос был забит – он распух, превратившись в подобие сливы, легкие дышали тяжело, с натужным хрипом. Шеф, как, впрочем, и положено врагу рода человеческого, в XXI веке очевидно не дремал: новейшие неприятные инфекции появлялись в земных пределах с завидным постоянством. Конечно, это не чума или черная оспа, но в любом случае изобретение шикарное – так плохо ему не было уже давно. Целый час, разворошив аптечки в поисках жаропонижающего (весь пол бы усыпан упаковками тибетских лекарств), Эстериан бесцельно сидел в гостиной, поглощая принесенный из холодильника ласси – подсоленный кефир, к употреблению которого привык за время двадцатилетней командировки в страну слонов. По идее, после долгих трудов в суровых климатических условиях Эстериана должны были отправить курировать офис на Мальдивах, но коридоры Небесной Канцелярии полны интриг. Именно поэтому он и попал управляющим на обширный остров, куда после смерти переселяют последователей индуизма – внушая им, что они вовсе не умерли, а лишь переродились в новом качестве на клочке земли в Андаманском море. Для пущей уверенности и правдоподобия обстановки на остров завезли массу священных животных – обезьян и крокодилов, а также кобр, заранее лишенных ядовитых зубов. Наступил вчера одной на хвост, когда шел на работу – чуть с порога не упал.

Каждое утро он ездил на личном катере в Райцентр, где в сверкающем здании трудились сотрудники головного офиса Небесной Канцелярии. А поздно вечером, переодеваясь в дхоти[14], возвращался обратно на белоснежную виллу, построенную в стиле древнеиндийского храма – со слоистыми крышами, напоминающими остроконечные сахарные головы. Индуистский участок считался хлопотным направлением: в основном из-за того, что, в отличие от многих других районов Рая, он был довольно многонаселенным. Объяснялось такое положение легко – населения в земной Индии больше миллиарда, и праведники среди индусов попадались не так редко – взять хотя бы так называемых саддху[15]. Сидит человек чуть не с рождения под зонтиком на Ганге, спит на улице, бормочет мантры, живет подаяниями, а потом хлоп – и, пожалуйста, в Рай. Только за счет индусов и буддистов они сводили концы с концами: начальство требовало усилить рекламную кампанию в Европе, откуда за последний год в Рай попало лишь два взрослых человека, да и те – из арктических областей Норвегии. Хотя следует быть оптимистом – с индийским направлением ему еще повезло. Самым худшим участком считался остров-«Диснейленд», размером с Австралию, где в песочницах и на игровых площадках обитали миллионы маленьких детей, которые не пожелали ни взрослеть, ни становиться ангелами. Эстериан предпочел бы отпахать год в забое на шахте, чем провести сутки в «Диснейленде». Обозревать огромный штат из филиппинских нянек-гастарбайтеров, не забывать про наладку каруселей, обеспечивать бесперебойную работу конфетных фабрик, следить за вьетнамцами – утилизаторами памперсов было воистину сумасшедшей задачей. Работать в «Диснейленде» могли либо законченные трудоголики, либо сумасшедшие. Эстериан же ни к тем, ни к другим не относился.