Минус два

— Ну, уж нет! Подавать еду — моя работа, и ни к чему её у меня отбирать, — внушала секретарше служанка, — Доброе утро, мой Господин! Если я правильно поняла Эмму, Вы затеяли завтрак в постели? Прекрасно… Может быть ещё что-то? Нет? А шампанского по поводу… праздника?

— Праздника? Ну да… Именно так, — Андрей весело взглянул на своих женщин, — Шампанского и немедленно!

— А мне можно остаться? — сконфуженно спросила секретарша, когда Катрина упорхнула за вином. Эмма подала Господину сигареты и щёлкнула зажигалкой, чтобы сделать для него хоть что-нибудь ещё.

— А разве это не твой праздник? — с удовольствием затянулся Андрей и с лукавой усмешкой ответил вопросом на вопрос.

— Мой? — всё ещё не веря в изменившуюся обстановку, промолвила секретарша.

— Твой, девочка моя! Именно твой! — с чувством констатировал мужчина, — Иди ко мне…

— К Вам? Да, мой Господин! — глаза Эммы заблестели, и она забралась с ногами в изголовье постели рядом с приподнятой к спинке кровати подушкой Андрея, — А праздник наш…

— Ты снова права. Это будет наш общий праздник, — мужчина приподнялся и положил голову на грудь секретарше, она тут же обняла его одной рукой, а другой принялась гладить его по голове.

— Ого! — хитро улыбнулась вошедшая с шампанским и бокалами Катрина, — Она уже в постели! Я Вам не помешала?

— Нисколько, — улыбнулся Андрей, отбирая у служанки бутылку и открывая её с лёгким хлопком, — Присоединяйся!

— Это, в каком же смысле присоединяться, мой Господин? — фыркнула Катрина, подставляя два бокала под горлышко бутылки.

— А во всех смыслах, милая! — хохотнул мужчина, — Но сначала давай свой бокал.

— Ах, вот как! — картинно надула губки служанка, — Это же ваш с Эммой день, а не мой…

— У нас теперь все праздники общие, но и будни тоже, — неожиданно серьёзно произнёс Андрей, но тут же понял, что умничать сейчас глупо, схватил бутерброд и, запивая его шампанским, воскликнул: — Да здравствует наша дружная шведская семья!

— Семья? — задумалась на секунду Катя, — Я что-то читала об этом… И даже говорила Господину, что в наших краях такого не бывает. Но, кажется, я ошиблась. Да, семья — это хорошо! Это нам подходит…

— Семья? А почему шведская? — удивилась Эмма.

— Это не важно… Потом объясню, — Андрея разбирал смех и нежность к этим дурёхам.

— И мы, правда, будем жить, как семья? — продолжала расспрашивать секретарша.

— Попробуем, если хотите…

— Хотим! — ответила Эмма за обеих, — Тогда не ругайте Катрину за это…

— За что? За то, что она бесстыдно пристаёт ко мне у тебя на глазах? — засмеялся Андрей, понимая, что нормально поесть ему сейчас не дадут, — А ты так сможешь, Эммочка? При ней…

— Я… постараюсь, — снова покраснела секретарша, — Мы же… не чужие…

— Теперь уж точно! — улыбнулся он, обнял Эмму и крепко поцеловал, — Думаю, сегодня мы перевезём сюда твои вещи и… продолжим праздник.

— Мои вещи? Вы хотите, чтобы всё мое было только здесь? — Эмма посмотрела на кивающего ей Андрея с обожанием, — Если бы Вы знали, какое облегчение я испытываю…

— Только облегчение? — весело рассмеялась Катрина, в самом деле без всякого стыда ласкающая Господина на глазах у секретарши, — А по-моему, это по другому называется…

Глава 5 Библиотека

«Иногда очень полезно побыть одному», — думал Андрей, сидя в своём автомобиле. Мягко и тихо запустился двигатель, также мягко машина двинулась. «Одностороннее движение здесь, видимо, не принято. Да и зачем оно нужно при такой слабой загруженности дорог?» — подумал он, сворачивая с улицы, на которой располагалась его гостиница, направо, где движение транспорта сейчас тоже почти отсутствовало, да и пешеходов было видно немного. Сегодня он ехал той же дорогой, по тротуару которой они гуляли с Катриной. В сторону Вулкана Андрей старался не смотреть, он будоражил его и пугал своей невозможной неестественностью. Напрямик проехав перекрёсток, мужчина остановил «Мерседес» и задумался. Направо вверх уходили ступени ко входу в «Ленинскую видеотеку». Туда следовало зайти… Несмотря на отсутствие связи с Харонычем, цель у его командировки, хотя и размытая противоречивыми, не укладывающимися в голове впечатлениями от Княжества и его обитателях, всё-таки оставалась неизменной.