Минус на минус

Я повел плечами, мысленно досчитал до десяти и толкнул дверцу черного хода. Пора было кое-что прояснить.

— Полина! — позвал, пытаясь, чтобы голос казался ровным. Девчонки вынырнули из-за знакомого мусорного бака. Вернее, одна вынырнула, а вторая осторожно выглянула, не поверив в мое напускное спокойствие. Умница, ведьмочка. Соображаешь. Иногда.

— Что там? — спросила готесса, кивая на дверь.

— Тишь да благодать, — хмуро ответил я. — Как на любом рок-концерте. Иди внутрь.

— А я? — почти пропищала Ева.

— А ты — нет.

— Прости, Евочка, но с этим кадром разбирайся сама, — с трудом вырвав одежду из рук подруги, заявила Полина. — Удачи, ребята! — и скрылась в темноте помещения.

Я глубоко вздохнул. Над баком показалась черная макушка и два огромных испуганных глаза. Мрачно ухмыльнувшись, поманил ведьму пальцем. Она покачала головой, я нахмурился. Сложил руки на груди, топнул ногой:

— Иди сюда!

Ева сделала вид, что задумалась, потом показала мне кукиш и нырнула обратно за бак. Ну либо у нее там телепорт на Северный полюс, либо она сейчас реально доигралась! И ведьма словно почувствовала:

— Ладно-ладно, уже иду! Только пообещай, что драться не будешь!

— «Драться»? — фыркнул я. — С тобой?! Да ни за что на свете!

И, прежде всего, потому, что это слово подразумевает взаимное избиение! А у меня-то совсем другие планы…

Дождался, пока девчонка приблизится на расстояние броска, и резким движением притянул к себе. Схватил за волосы, грубо поднял лицо и накрыл губы. Вот как надо целоваться, ведьма! Чтобы ты сперва охнула и попыталась вырваться, а затем задрожала, обмякла, подалась навстречу. Чтобы ты кусала мои губы, пила мое дыхание, забылась в моих руках, обняла за шею, забралась пальцами в вырез рубашки…

Только мне этого было мало. Опустив ладонь ей на бедро, я скользнул выше, на попу, поднимая юбку, добрался до трусиков, чуть приподнял ткань, зажмурился и одним быстрым усилием наложил руну.

— Ммама!!! — распахнула глаза девчонка и попыталась отпрыгнуть. Я тут же вернул ладонь на талию, прижал ее к себе покрепче и зашептал:

— Тише, девочка, тише… сейчас боль уйдет.

— Что это было?!

— Заявление, — мрачно ухмыльнулся я.

— Какое еще заявление, садист?!

— Что ты моя, Ева, — объяснил с невинным выражением на лице.

— Какая такая «твоя», заклинатель?!! — прорычала эта недогадливая пиратка.

— Для твоего же блага надеюсь, что послушная! — зашипел в ответ.

— То есть ты меня сейчас взял и… заклеймил?!

— Никто не увидит мою руну, кроме меня и тебя самой! Так что де-факто это не клеймо!

— Ах так?! — низким голосом проурчала она. — Тогда вот тебе на!

И сунула ладонь мне в рубашку. Кожу у сердца обожгло, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой.

— Теперь ты тоже мой! — заявила не без гордости. Я опустил глаза: фигасе, «тоже»! Герб рода Пендрагон — крылатый лев на фоне трилистника отчетливо проступал слева на груди.

— Ну, ведьма… — процедил сквозь зубы.

Она подняла на меня обиженный взгляд:

— Ты первый начал!

— Я?!

— Да! — ткнула она пальцем мне в лицо. — Ты! Если бы ты не… это… ну которое то… в общем… мне бы не пришлось… короче, ты виноват!

Я хмыкнул: ну надо же, теперь она краснеет. Каждый раз этому удивляюсь: как расстегнуть четыре пуговицы на груди — так это она первая, а как сказать об этом вслух — куда только храбрость девается?!

— И вообще, — продолжила, отвернувшись, бухтеть девчонка. — Что ты себе позволяешь?

Я вздохнул, улыбнулся и, обняв ее за плечи, поцеловал в макушку. Прижался к ней щекой:

— Дурочка…

Она вздрогнула, но на этот раз почему-то решила смолчать.

«Что себе позволяю? — мысленно спросил у самого себя, вдыхая запах ее волос. — Слишком многое, наверное. Но в последние дни только это и осталось в голове. Совсем с цепи сорвался… Ну и пусть. Я тебя все равно никому не отдам, ведьма…»

И только спустя минуту почувствовал, как тонкие пальчики обхватывают меня за талию. Недоверчивый зверек… Вредный… Ехидный. Мой!

Ева Моргалис

Наверное, я все-таки влюбилась. Потому что такой стандартный для меня вопрос «Ой, мамочка! Да что же я делаю?!» появился только минут через пять после того, как мы с Алексом застыли, обнявшись, на заднем дворе ночного клуба. И, знаете, какой ответ выдал мой всегда осторожный внутренний голос?

«Да ладно… тепло, уютно. Давай еще постоим…»

Я даже не сразу определилась: плакать или смеяться. Во-первых, вот так поговорить сама с собой и не добиться желаемого эффекта могла только я. А во-вторых, с каких это пор моя собственная интуиция встала на сторону заклинателя?

— Алекс, ты не собираешься возвращаться на сцену? — спросила после короткой, но беспощадной борьбы сердца и разума.

Парень глубоко вдохнул и хмыкнул мне в макушку:

— Уже прогоняешь?

— Просто я ответственная, — буркнула, не поднимая головы.

— Иногда даже слишком, — в тон мне прошептал Соколов.

Я вздохнула, улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:

— Ну хочешь, я тебя после концерта подожду?

— А ты еще и после концерта меня хотела не подождать?! — воскликнул Алекс и добавил не без ехидства: — Фигасе мне с девушкой повезло!

У меня брови сами собой сошлись на переносице: