Минус на минус

Самая большая мужская ошибка – думать, что в отношениях с женщиной возможно состояние «все устаканилось».

NNN

Ева Моргалис

Утром я открыла глаза в том «замечательном» состоянии, когда хочется не проснуться, а воскреснуть. Голова гудела, словно ее засунули в Большой Успенский колокол и хорошенько по нему треснули. В глазах не просто мелькали, а феерически зажигались какие-то блики-звездочки, в ушах до сих пор стоял звон. Собственно, я и проснулась только потому, что где-то что-то упало. Вернее, обрушилось с таким грохотом, словно со стены сорвался кухонный шкаф, доверху набитый посудой. Сердце до сих пор колотилось как сумасшедшее. С трудом подняла руку, ощупала колтун на голове, потерла глаза. О! Здравствуй чудесный мир! И родной потолок…

Пригляделась внимательнее: точно, родной. Розовый, будь проклят этот яркий цвет в такое мерзкое утро. Кстати, а как я здесь очутилась? Засыпала вроде на мотоцикле, за спиной у Алекса. Неужели перетащил?

Глаза опустились чуть ниже. Ага, перетащил.

И переодел!

Я резко села, отбросила одеяло и уставилась на собственные ноги. Да, пижама была явно не моей, потому что, если меня клонировать три раза и запихнуть в эту одежку формата «танковый чехол», мы, все втроем, здесь отлично поместимся. Кстати, несмотря на несуразный размер, пижама была удобной: рубашка на пуговичках из мягкой ткани и широкие брюки с резинкой на поясе движения не стесняли. Правда, так и норовили поддаться гравитации и уползти вниз. Особенно рубашка. Я подтянула ее повыше, прикрывая обнаженное плечо, и мимоходом отметила, что белье осталось на месте. Уже неплохо. Зевнула, прикрывшись ладошкой, раздвинула «занавески» перед глазами, щедро организованные вчерашней прической, полюбовалась на открывшуюся картинку и упала обратно на подушки.

– Че-ерт… – прошептала, закрывая лицо руками.

В кресле, прямо напротив кровати, сидел, развалившись, Александр. Сидел и буравил меня обманчиво-безразличным взглядом.

– Проснулась? – ласково протянул он.

«Блин, не исчезает, – констатировал уставший мозг. – А какой был бы замечательный глюк…»

– Доброе утро, – ответила хриплым голосом.

– Действительно «доброе»? – насмешливо уточнил братец.

Я снова села и подняла на него мрачный взгляд:

– Звуковые эффекты ты устроил? Что, делать больше нечего было?

– Надоело ждать…

– Ну дождался, – скрипнула зубами. – Дальше что?

– Поговорить хочу. – И мурлыкнул это таким тоном, что мне сразу стало не по себе. Не сказать, что до этого наслаждалась ситуацией, но сейчас… было в его голосе что-то издевательское, глумливое, но при этом обволакивающее и заставляющее мурашки бежать по спине. Раньше он такими интонациями не баловался.

– А может, не надо? – попросила без особой надежды.

Шурик улыбнулся и поднялся на ноги. Шагнул ближе. Ну прямо кошак на охоте: крадется беззвучно, на чуть пружинящих лапах. Я сглотнула и выбралась из-под одеяла. Путаясь в «ночнушке», попятилась к окну. Так, чисто на всякий случай. Не то чтобы готовилась к низкому старту, но оставаться на месте, когда к тебе подступает эдакий хищник, было выше моих сил.

«Эх, жалко, он дверь перекрыл, можно было бы в ванной отсидеться…» – пронеслось в голове.

– Ты куда? – проурчал Шурик, плавно меняя траекторию движения.

– Ну… э… отсюда лучше слышно!

– А почему глаза такие большие? – с улыбкой продолжал допытываться братец.

– Чтобы лучше видеть… – ляпнула, не задумываясь.

– А где пирожки? – уже почти смеясь в голос, закончил Алекс.

Я непонимающе нахмурилась:

– Какие пирожки?.. – И тут мозаика сложилась. Ах, пирожки?! – Говорить хотел? Ну давай! Я жду!

– Ты где вчера была?

Я нахмурилась:

– Шурик, у тебя склероз? Ты, кажется, везде со мной побывал.

Братец скрипнул зубами, но мужественно проглотил ненавистное обращение. Вместо этого сделал рожу еще более коварной и уточнил:

– Не везде. Ты зачем в «Global» летала?

– Меня пригласили.

– Почему мне не сказала?

– Потому что не пустил бы, – ответила честно, понимая, что скрывать здесь нечего.

– Не догадываешься почему?

Я подняла мрачный взгляд и язвительно передразнила:

– Не догадываюсь!

– Ты, Ева, кажется, забыла, в какой семье живешь! – не повышая голоса, грозно заявил Александр.

– Да как же тут забудешь, когда тебе через час напоминают?!

– Ты пошла на встречу с колдуном! Одна! Зная, что я буду категорически против!

– Да, пошла! И кое-что узнала, между прочим! – парировала, гордо задирая подбородок. – Не интересно, что именно?

– Да какая, к черту, разница?! – взъярился братец. – Если для этого пришлось…

– Мы просто поговорили! – перебила клокочущим рыком. Он что, действительно думает, что на вечеринках колдуны приносят в жертву смертных и поклоняются Сатане?! – Перестань говорить о магии так, словно это не дар, а проклятие какое-то!

– Для тебя, может, и дар! – скрестил руки на груди Шурик. – Но ты подставляешь людей, которым не повезло находиться рядом с тобой. Ведешь себя как эгоистичный глупый ребенок!