Минус (повести)

Половина третьего. Выхожу из метро. Несколько минут ходьбы — и общага. Комната с магнитофоном, компьютером, холодильником. Одиночество. Уже знаю, что вечером никуда опять не пойду. Ни в какой клуб, ни на какую презентацию. Денег полно, желание, в общем-то, есть, а вот силенок… Пообедаю и завалюсь на кровать, буду зреть для того, чтоб сесть за стол и продолжить повесть. Последняя, которую написал, должна появиться в ноябрьском номере одного из журналов. Пора предлагать куда-нибудь новое. Как ни крути, а это мой хлеб… Текст в шестьдесят журнальных полос (страниц) дает примерно десять тысяч рублей. Книга же — пятьсот-семьсот долларов, а то и тыща. Есть смысл мучиться за столом.

Над станцией недавно построили зал игровых автоматов, и теперь который день без перерыва из громкоговорителя под бодрую мелодию льется и льется:

— Не проходите мимо! «Суперслотс»! Новая империя азарта! удачи! При минимальной ставке всего пятьдесят копеек максимальный выигрыш — два миллиона рублей!..

Я ни разу не играл на автоматах. Даже не в курсе, как надо играть. И лень выяснять, в чем там суть этих «Джекпотов», «Джокеров», «Бинго», хотя, говорят, люди выигрывают. И немало. Мой друг Кирилл как-то при мне (я стоял у него за спиной и, тупо глядя, как на экране перемещаются карты, пил пиво) выиграл полторы тысячи.

«И так каждый третий заход, — сказал Кирилл, пряча деньги во внутренний карман пиджака. — Жалко, что часто не могу остановиться и просаживаю в итоге и выигрыш, и остальное».

Я в ответ, помню, сочувствующе покивал.

Единственное, на что я способен в плане азартных игр, — купить иногда билет лотереи «Спринт» за пять рублей, развернуть его и увидеть надпись «Без выигрыша»…

Рядом с метро кафе под названием «В розлив». Шесть лет назад, в девяносто шестом, на его месте стоял фанерный пивной ларек, но со временем все вокруг приобретает более цивилизованный, нарядный вид, и ларек как-то ненавязчиво уступил место красивому вместительному теремочку. Я часто его посещаю. Плюс к достаточно дешевому пиву — качественная воблочка с раздутым от икры брюшком и всегда включенный телевизор в углу.

Я редко смотрю телевизор, но когда это удается, когда остаюсь с ним один на один — погружаюсь по полной… Телевидение теперь модно ругать, бить тревогу, трясти пыльными книгами и кивать на полупустые залы кино— и прочих театров. Это напоминает бессильное тявканье моськи. Телик непобедим. Помимо новостей, необходимых каждому, он дарит большинству и само ощущение жизни. Ленивому, безвольному, вечно усталому большинству.

В детстве я просиживал перед телевизором все выходные. Каждая передача была интересна. «АБВГДейка», «Будильник», «Музыкальный киоск», «Здоровье», «Служу Советскому Союзу!», «Очевидное — невероятное», «Клуб кинопутешествий», «В мире животных»… И еще фильмы, фильмы — «Приключения Электроника», «Неуловимые мстители», «Буратино», «Красная шапочка» с песней «Если долго по тропинке…» (или «по дорожке», уже не помню)… Потом я увлекся чтением, и телевизор стал мне враждебен. Не то чтобы не интересен, а именно враждебен, как более сильный конкурент книгам. Даже не скажу, что я смотрел лет в пятнадцать-семнадцать… После окончания школы уехал в Ленинград, в пэтэушной общаге телевизоров не было. А через четыре месяца загремел в армию… Первое время там, ясное дело, о телевизоре даже не вспоминалось, да нас, салаг, к нему и не подпускали. Обязательным был только просмотр программы «Время» в Ленинской комнате, где я сквозь дрему что-то слышал (не видел — глаза слипались) про Бендеры, Нагорный Карабах, землетрясение в Армении… Телик настиг меня позже, на втором году службы. Это был девяностый год. Эм-ти-ви с завораживающими клипами и сексуальнейшей Белиндой Карлайл, мультсериал «Чип и Дейл», несколько серий «Беверли-Хиллз»… Наступило новое время, и первым делом изменилось телевидение. Целомудренную «В мире животных» задвинули правдивые передачи иностранных зоологов-операторов с кровью, совокуплением, беспощадностью дикой природы; вялые фильмы какого-нибудь «Мосфильма» стало невозможно смотреть, когда нам открыли настоящий американский продукт. Ареклама! — все ярче и динамичней, все зрелищней и профессиональней… Вернувшись из армии, обложившись пивом с чипсами, я, как настоящий американец, до поздней ночи просиживал перед нашим стареньким черно-белым «Рекордом». Смотрел в него и не мог насмотреться.

Потом был переезд из сотрясаемой, как говорится, межнациональным конфликтом Тувы в соседний Красноярский край, деревушка, где, чтоб поймать телеволны, нужна мощная антенна (а у нас до нее все руки не доходили). Тогда-то, наверно из-за потребности чем-то занять себя по вечерам, я и увлекся всерьез писательством. В девяносто шестом поступил в Литинститут. Снова общага. Выпивки, разговоры, споры чуть не до драк, похмелье, тоска, описыванье этой тоски, этих выпивок, споров, похмелья…