Минус восемнадцать

Все собрались в совещательной комнате. Все, кроме Стины Хёгсель. Она закрылась в своем временном кабинете, чтобы связаться с судом первой инстанции и попытаться объяснить, почему сегодня она не может подать исковое заявление. У собравшихся было много тем для разговоров, и, тем не менее, все предпочли молчание.

Фабиан вспомнил похороны бабушки Ингрид. Тогда стояла точно такая же тишина. Внезапно у бабушки произошло кровоизлияние в мозг, что повергло всех в шок. Никто из них по-настоящему не мог поверить в то, что случившееся действительно случилось. Словно в глубине души они ждали, что в разгар церемонии откроется крышка гроба, и Ингрид выскочит оттуда и начнет исполнять зажигательный африканский танец, который разучила на последних танцевальных курсах.

Сейчас было точно такое же чувство. Собравшиеся сидели и надеялись, что все окажется сном, розыгрышем, над которым они в любую минуту посмеются и которому зааплодируют. Но это был не розыгрыш. Гроб останется закрытым.

Вся работа, проделанная ими за последние недели. Все нити, которые они отследили и откопали. Взаимосвязи, которые вычислили. Линейка времени, в которую Утес и Лилья вложили всю душу.

Все умерло и будет похоронено. Сгниет и превратится в память скорбящих родственников. В память о том, как близко они подошли к раскрытию чудовищных преступлений, которые для широкой общественности никогда не совершались.

Вошла Хёгсель и закрыла за собой дверь. На ней были юбка и светло-бежевый пиджак с золотым пуговицами. Она явно собиралась произвести впечатление при подаче искового заявления. Но ее бледное лицо свидетельствовало о том, что она пребывает в таком же шоке, что и остальные.

– Да, – произнесла прокурор, стараясь заглянуть каждому в глаза. – Мы себе представляли не совсем это. – Она вздохнула. – Я работаю в правоохранении больше тридцати лет и никогда даже близко не сталкивалась с подобной ситуацией. Я слышала о двух похожих случаях, когда близнецы якобы поменялись друг с другом местами в СИЗО. Один произошел в 2004 году, а другой где-то в семидесятых, оба раза в СИЗО Крунуберга. Но это были мелкие нарушители. Совершенно честно скажу, что понятия не имею, как нам двигаться дальше.

– Прости, но разве не надо просто опять взять быка за рога и как можно быстрее схватить их? – сказал Утес и сглотнул, словно прекрасно осознавал, в какие глубокие воды заплыл.

– Просто-непросто, – сказала Тувессон. – Они уже наверняка сбросили кожу и уехали из страны.

– Может быть. Но мне и Ирен с помощью подробной документации Марианны Вестер удалось связаться с несколькими банками в Швеции и в других странах, где у Стена и Аниты Стрёмберг есть счета.

– По нашим оценкам их общее состояние на данный момент доходит до четырнадцати с половиной миллионов крон, причем, похоже, львиная доля находится в Швеции, – сказала Лилья. – Только сейчас, на прошлой неделе, из офшорной компании Count Enterprises[29] в Панаме поступило около трех миллионов в виде необлагаемых налогами страховых премий. Иными словами, они выводят деньги из страны, отмывают их, а потом возвращают обратно.

– Count Enterprises. – Муландер покачал головой. – Во всяком случае, у них есть чувство юмора.

– В любом случае это указывает на то, что они по-прежнему находятся в Швеции и собираются пользоваться именно этими персональными данными.

– Может быть, такой план был у них до задержания, – сказала Тувессон. – Как обстоит дело сейчас, когда мы вышли на их след, мы понятия не имеем.

– Ясно, что не имеем, – вздохнула Лилья, словно хватило малейшего возражения, чтобы она сбилась с темпа.

– С другой стороны, – заметил Фабиан, – они, возможно, никак не предполагают, что мы знаем Стена и Аниту Стрёмберг.

– Точно, – воскликнул Утес, собираясь попробовать кофе. – А теперь послушайте. – Он быстро сделал глоток и от волнения случайно пролил кофе на свою белую рубашку. – 8 мая в 11.15 они сняли деньги последний раз. Пятнадцать тысяч крон в Сбербанке в Хёёре. Не знаю, что вы думаете, но смею утверждать, что рано или поздно им снова понадобится снять деньги.

– Или использовать одну из своих карточек, – добавила Лилья.

– Конечно, они наверняка пользуются бо́льшим количеством банков в разных странах, чем мы сумели выявить на данный момент. Дайте нам несколько дней на следующей неделе, и мы получим более или менее полную картину. И тогда не играет никакой роли, где они находятся. Уехали ли они во Флоренцию за мороженым или в Китай за китайскими пуфиками, один черт. Мы все равно это выясним. С каждым снятием денег или покупкой по карточке мы приближаемся к ним на шаг и в конечном итоге подойдем достаточно близко, чтобы можно было достать наручники.

Тувессон кивнула и посмотрела в окно.

– Без сомнения, это будет величайшая милость Божья и потребует крайне хорошо согласованного сотрудничества через границы.

– Мы знаем, как бывает легко с соседями по другую сторону пролива, – сказал Муландер и покачал головой.

– Проблема в том, что этого недостаточно, – сказала Хёгсель, которая до этих пор молчала.

– Что ты хочешь сказать? Что значит недостаточно?