Минус всей моей жизни (СИ)

            Ужин подходил к концу, Эдуард Петрович что-то самозабвенно рассказывал, посмеиваясь и размахивая руками, а Женя, украдкой глядящая на Сергея, слушающего ее папу с вежливым интересом на лице, вдруг немного расслабилась, и ее нога неожиданно скользнула глубже под стол…

            А колено задело… его колено.

            Женя вспыхнула так, что даже кожу рук и лица начало бешено жечь, а в животе разразилась адская буря… Она расширила глаза и увидела, как он спокойно повернулся к ней… И посмотрел на нее, внимательно так, нежно… с легкой улыбкой… Не ухмылкой, не насмешкой, а улыбкой…

            Женя тяжело вздохнула и резко отдернула ногу, не зная, что делать и куда бежать от этого взгляда. Ее щеки пылали, низ живота отчаянно и сладко пульсировал, руки подрагивали в такт сердцебиению… Она судорожно обхватила себя руками, уведя глаза в потолок и отчаянно стараясь прийти в норму, но это прикосновение, это прикосновение… Оно лишь одно, случайное, обычное, ничего под собой не несущее… Оно сорвало ей крышу, и Женя безнадежно пыталась остановить свою страсть, успокоиться, во что бы то ни стало, успокоиться…

            Но нет, не получалось… Вот и руки даже покраснели, ладони такие горячие, а на лице, наверное, вообще можно стейк поджарить… Глупая, глупая Женя!

- Жень? – из тумана ее страстного, пожирающего изнутри, желания выплыл голос мамы, обеспокоенно глядящей на нее. – Ты в порядке? Чего такая красная? Температуры нет?

            О, нет, мамочка, тут Жене уже никакие таблетки не помогут кроме взаимной и страстной любви.

*** «Минус»

- Нет, нет, мам, все в порядке, жарко просто, может, форточку приоткроем? – с трудом проговорила Женя, а Сергей лишь впивался в нее взглядом, умирая от счастья. Ни одна другая мысль, ни одна чертова мысль не могла вытеснить из головы то, что он увидел в ее глазах… Ее реакция на случайное касание…

            Черт. Ее колено… Сергей едва дышал, пытаясь сохранить самообладание, пытаясь сделать так, чтобы никто не заметил, как чертовски его взволновало ее прикосновение.

            Он не мог двигаться. Парализован. Огонь, огонь, неистовая, пульсирующая страсть, жар, желание…

            Она покраснела… Как же ему хотелось целовать ее лицо, шею, эти руки… Они дрожали, они сводили его с ума… Контроль, контроль, мозг расплывался в огненной похоти, выйти бы из-за стола… да он пошевелиться не мог! Вот что сделало ее мимолетное касание…

            Сергей жадно смотрел на нее, видел, как она дышала, как ее щечки полыхали алым цветом, и чувствовал себя больным… Женя… Женя… Что же ты с ним сделала?..

            Эдуард Петрович что-то говорил, Сергей силился слушать, но его гораздо больше волновало собственное состояние, которое варило его на медленном огне мучительной смерти, и пока Женя, трепетно и взволнованно ерзающая напротив, не денется куда-нибудь хоть на пять минут, он не мог успокоиться…

            Но, к огромному счастью для них обоих, ситуацию разрешила Дарья Федоровна, строго посмотревшая сначала на часы, а затем – на Полину, и проговорившая:

- Полечка, время – почти восемь. Пора принимать лекарства.

            Поля сморщила носик и вздохнула, простонав:

- Ну, мамочка… Я же и вчера и позавчера хорошо спала… Может, давай я не буду их сегодня пить? Они такие горькие и в горле вечно застревают…

- Поля! – строго проговорила снова Дарья Федоровна и покачала головой, а Сергей мгновенно остыл, хмуро глядя на маленькую девчушку и понимая, что она, по всей видимости, не совсем здорова. – А давай лучше ты не будешь спорить с мамой, потому что это бесполезно, дорогая… Давай, давай, бегом.

- Пошли, Пулька, - махнул рукой Игорь, - я с тобой посижу, пока ты свои лекарства пить будешь. Спасибо, теть Даш, у вас как всегда все было вкусно!

- Еще бы не вкусно! Ни один прием пищи у нас не пропустишь! – грозно проговорил Эдуард Петрович. – Учти, шалопай, я с тебя скоро деньги, как в столовой, брать начну! То-то наша семья разбогатеет на тебе! – он захохотал, довольный своей шуткой, а Игорь скорчил постную мину и протянул:

- Дядя Эдик! Ну хватит уже, что вам, жалко, что ли?.. – причитал он, а Поля уже вовсю скакала за папиной спиной, вереща:

- Пошли, Ига, пошли! Ну чего ты там копаешься? Жень, Жень, пойдем тоже, ты мне мультик мой включишь на компьютере, пойдем?

            Женя выдохнула и подскочила из-за стола, обрадовавшись возможности ускользнуть из кухни, а Сергей, находясь под пристальным надзором зорких глаз ее отца, с трудом удержался от того, чтобы не посмотреть на ее ножки, ножки, те самые, что полминуты назад ввергли его в состояние человека, которого шандарахнуло самой сильной молнией, поэтому он лишь посмотрел им троим вслед и, переведя глаза на Дарью Федоровну, устало и задумчиво глядящую в пол, встревоженно проговорил:

- Что такое с Полиной? Болеет чем-то?

            Мать и отец девочек хмуро переглянулись, а затем Дарья Федоровна села на Женин стул и печально проговорила: