Минутку, пожалуйста (ЛП)

— Хочу внести ясность: именно ты потребовал поехать со мной. И если ты думаешь, что я психованная, то почему захотел делить со мной Uber? По тебе не видно, что ты не можешь позволить себе вызвать такси. И… для парня, который обвинил меня в синдроме Мюнхгаузена, ты кажешься ужасно обеспокоенным моим здоровьем.

— У меня от тебя, блядь, голова идет кругом, — рычит Джош, запуская руки в волосы, взъерошивая их так, что я думаю о том, чтобы провести по ним руками, когда его голова окажется между моих бедер.

Я чудовище!

— Ты всегда так разговариваешь? — Он тяжело вздыхает, по всей видимости, от разочарования.

Я подхожу еще ближе, как душевнобольная, которой предлагают вкусить свободы.

— А ты всегда подходишь к женщинам в общественных местах и считаешь, что если будешь обращаться с ними, как мудак, то тебе перепадет?

Джош сердито смотрит на меня, медленно втягивая нижнюю губу между зубами.

— Что я должен сделать, чтобы заставить твои алые губки заткнуться на какое-то время?

— Может, тебе стоит меня поцеловать, — огрызаюсь я, когда волна адреналина пронзает меня.

Неужели я…

Неужели я только что…

Неужели я только что велела этому мудаку поцеловать меня?

Джош резко откидывает голову назад, и его грубость сменяется замешательством.

— Поцеловать тебя?

Я прикусываю нижнюю губу. Серьезно, откуда взялся этот ответ? Я не чувствую себя настолько пьяной. Уже нет. Неужели я просто отчаянно хочу, чтобы ко мне прикоснулись? Поцеловали?

Если это так, то мое либидо явно в бреду, потому что с чего бы ему думать, что предложение такого полного мудака — хорошая идея? И, честно говоря, что такого в этом мужике, который заставляет меня говорить и делать сумасшедшие вещи? Например, у него на глазах съесть из пригоршни пирог или попросить его поцеловать меня, стоя посреди улицы?

В любом случае, я покончила с пререканиями. Мне надоело, что он унижает меня и ведет себя так, будто все контролирует. Он самый сексуальный, самый выбешивающий мужик, которого я когда-либо встречала, и мне нужно изменить ситуацию.

Я вздергиваю подбородок и прищуриваю глаза.

— Насколько я знаю, поцелуи обычно пресекают разговоры.

Когда я не отступаю, мой ответ превращает озадаченность на его лице в неподдельный интерес. Он борется с улыбкой, но я ловлю отчетливую вспышку ямочки на его левой щеке, когда он с горящими, устремленными на меня глазами, подходит ближе.

— Я мог бы сделать гораздо больше, чем просто поцеловать тебя.

Я сглатываю комок в горле.

— Докажи.

Он ухмыляется, его взгляд скользит от моих глаз к губам и обратно.

— Уверена, что знаешь, о чем просишь?

Я киваю, сжимая свой единственный девичий блестящий клатч, будто он придает мне суперсилу.

— Просто хоть раз за весь день перестань быть мудаком и используй свой рот с пользой…

— Столько болтовни, — рычит он, и внезапно наши тела сталкиваются. Я делаю глубокий вдох, когда он хватает мое лицо и грубо прижимается губами к моим губам.

Мои глаза расширяются.

Не думала, что он действительно это сделает. Полагала, он скажет что-нибудь язвительное и отправит меня восвояси.

Но он этого не сделал.

Его губы тверды и неумолимы, он просовывает язык мне в рот. От него пахнет алкоголем с дымным ароматом. Это так опьяняет, что мое тело рефлекторно поддается ему, умоляя погрузить меня в его мощную мужественность.

Руки Джоша покидают мое лицо, одной он обхватывает меня за поясницу и притягивает к себе, а другой скользит в мои волосы. Потом хватает их у самых корней и оттягивает назад, еще больше углубляя поцелуй. Он полностью контролирует и превращает ранее тлеющие угли, которые феминистки посчитали бы позором, в бушующее пламя. Я провожу языком по его губам, стискиваю лацканы его пиджака и держусь за них изо всех сил.

Боже, как давно я не пробовала мужчину. И, честно говоря, никогда не пробовала никого, кто заставлял бы меня беспокоиться, что, если мы остановимся, я могу умереть. Поэтому упиваюсь тем, что подчиняюсь ему, о чем даже не подозревала. Хочу, чтобы его руки были повсюду: сжимали, хватали, лепили из меня, как из пластилина, дарили наслаждение.

Боже, это так странно.

В одну минуту я хочу отделать его по полной, а в следующую — хочу, чтобы он взял меня прямо посреди улицы. Как поцелуй незнакомца может вызвать такое безумие?

Это должно быть странно — целоваться с незнакомцем.

Особенно с таким хреном, как этот.

Ну… я не про тот хрен. Хотя, по общему признанию, целовать настоящий член тоже странно. Я иногда удивляюсь, зачем сосать член. Кто придумал, что интимные места и рот — это хорошая комбинация? То есть… хорошая… не поймите меня неправильно. Но ведь это странно, правда?

И как бы странно это ни было — целовать мужчину, которого я ненавидела две секунды назад, данный момент меня оправдывает. Джош явно не ненавидит меня, иначе не целовал бы, как человек, который голодал неделями.