Минутку, пожалуйста (ЛП)

Линси шевелится рядом со мной, ее губы изгибаются в легкой улыбке, прежде чем она хрипло произносит:

— Я чувствую, как ты пялишься на меня.

Я тяжело выдыхаю.

— Думаю, нам надо пожениться.

Ее глаза распахиваются, и она смотрит в потолок, ошеломленно моргая.

— Что?

Слова, которые всю ночь вертелись на кончике языка, выстраиваются для второй попытки.

— Думаю, нам надо пожениться.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня прищуренными от света глазами.

— По моему мнению, в женитьбе следует быть уверенным, а не думать о ней.

Она садится на кровати, откидывает с лица взлохмаченные волосы и растерянно смотрит на меня своими великолепными глазами.

— Это из-за вчерашней помолвки Кейт и Майлса?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. Я просто думаю, для нас логично пожениться. У нас будет ребенок.

Она издает смешок.

— Гм… я в курсе!

Я сажусь и жду, что она скажет дальше, но она молчит.

— Ты скажешь мне, о чем думаешь?

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его и качает головой, будто не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Издав странную канонаду звуков, Линси внезапно скатывается с кровати, сжимая простыню, обернутую вокруг ее обнаженного тела, и направляется в мою гардеробную. Хватает с полки футболку и смотрит на меня с открытым ртом, будто собирается что-то сказать, но потом, должно быть, передумывает и, отвернувшись, выходит из спальни. Я вскакиваю с кровати, хватаю спортивные штаны, торопливо одеваюсь и бегу за ней по коридору.

Она на кухне у открытого холодильника.

— Ты мне ответишь? — требую я, когда она достает из холодильника мясную нарезку и сыр и выкладывает их на кухонную стойку.

Прищурившись, Линси проносится мимо меня в кладовую за круглой доской для мясного ассорти.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда она возвращается на кухню.

— А на что, черт возьми, это похоже? — шипит она язвительно, когда хватает большой нож из держателя. — Готовлю мясное ассорти.

— На завтрак?

— Да, потому что ты только что попросил меня выйти за тебя замуж, Джош, а я еще даже зубы не успела почистить! — Она наклоняется ко мне с острым ножом в руке, и на ее глаза наворачиваются слезы.

— Ладно. — Я нервно хватаюсь за шею. — Прости. Не думал, что мое предложение тебя расстроит.

— И почему же ты думаешь, что я расстроена? — Она вскрывает упаковку выдержанного чеддера и нарезает его ломтиками.

От раздавшегося всхлипывания я морщусь.

— Потому что ты, по всей видимости, плачешь?

Она стреляет в меня широко раскрытыми обвиняющими глазами.

— А мне нельзя просто нарезать сыра и немного поплакать? — Она берется за дор блю.

Я издаю странный горловой звук.

— Чего? — рявкает она.

— Ты не можешь есть дор блю.

— Почему?

— Потому что он непастеризованный, помнишь? Это написано в твоей книжке для беременных.

Ее челюсть в ужасе отвисает, и она поднимает нож.

— Ты что, издеваешься надо мной? Почему бы тебе просто не отрубить мне голову?

Я не могу не закатить глаза.

— По-моему, Джонс, ты слишком драматизируешь.

— Нет! — восклицает она, оставляя дор блю и принимаясь раскладывать на доске Пеппер Джек. — Я буквально не могу делать ничего веселого. Не могу приготовить на обед мясную нарезку. Не могу пить. Не могу есть непастеризованный сыр.

— О чем ты? — спрашиваю я, чертовски смущенный тем, что она сейчас больше озабочена едой и выпивкой, чем тем, что я прошу ее выйти за меня замуж. Линси почти не жалуется на беременность, так что все это не имеет никакого гребаного смысла.

Она бросает нож на стойку и указывает на свой живот.

— Я не могу быть веселой беременной. Не могу весело жить с парнем. А теперь я даже не могу весело обручиться. Все события в моей жизни происходят по блядскому умолчанию.

Я опираюсь рукой на стойку и смотрю на нее, от боли в ее голосе у меня жжет в груди.

— Ты, правда, хочешь такого грандиозного предложения, какое сделал Майлс?

— Возможно. — Ее карие глаза широко раскрыты и в них стоят слезы. — Неужели это так плохо?

Я в отчаянии склоняю голову.

— Но такое, как правило, для людей, которые…

— Что? — фыркает она, раздувая ноздри от возмущения. — В отношениях?

Я сжимаю губы, зная, что любые мои слова расстроят ее еще больше, но также зная, что ей нужно смотреть на это с позиции практичности, а не эмоций. Глубоко вдохнув, беру ее за плечи, не обращая внимания на то, как она вздрагивает от моих прикосновений.

— Нам было очень хорошо вместе, Джонс, и я считаю, что женитьба сделает все намного лучше, она уберет любую неопределенность.

Ее брови сходятся на переносице.

— Какую неопределенность?

Я пожимаю плечами.

— В том, где мы будем жить. Кто будет за все платить. Чью фамилию будет носить ребенок. Будем ли мы когда-нибудь встречаться с кем-то еще в будущем.

Губы Линси удивленно приоткрываются.

— Ты серьезно?

Во мне вспыхивает раздражение, потому что все это кажется мне дьявольски очевидным. У нас, черт побери, будет ребенок. Я смотрю на ее живот, и боль в груди возвращается, потому что ребенок прямо здесь, между нами, растет, живет, развивается. Почему она не видит в нашей свадьбе ничего хорошего?