Мины по-флотски

Виталий дождался, пока остановится погружение. Вокруг было темно, не разглядишь, ушел он ниже киля или нет. Но тут же каплею «помогли». Вода осветилась прожектором. Яркий, как полная луна, он переливался над головой. Поднырнуть оставалось всего на пару метров, что Виталий и сделал. Энергично работая руками, он проплыл под днищем плавучего госпиталя и бесшумно вынырнул со стороны другого борта. До его слуха доносились тревожные голоса, команды. Вскоре затарахтел двигатель моторки. Виталий задрал голову, происходящее по эту сторону корабля пока никого не интересовало. Он подплыл к якорной цепи, ухватился за нее и стал выжидать. Моторка покрутилась, покрутилась и стала огибать корабль со стороны носа. Когда свет фонарей заблестел на волнах, Саблин глубоко вдохнул, набрав полные легкие воздуха, и погрузился с головой. Ему даже не приходилось тратить силы, чтобы удерживаться под водой, достаточно было просто обхватить якорную цепь руками и ногами. Свет фонарей рыскал по воде, моторка несколько раз прошла совсем рядом. Виталий даже почувствовал струи, разгоняемые водометным движителем.

Звук двигателя отдалялся, вода над головой вновь стала битумно-черной. Саблин всплыл и осмотрелся. Судя по звукам, его поиски с другой стороны судна все еще продолжались. Виталий стал торопливо карабкаться вверх по якорной цепи.

Глава 10

Грифитс с Кэтрин стояли у распахнутой двери своей каюты. Командир корабля с перекошенным, как от зубной боли, лицом выслушивал претензии. Кроме постанывающего после вполне удачного падения с лестницы санитара собралось много любопытных. Не каждый день на корабле случается что-то необычное. Говорила в основном Кэтрин, Грифитс прикладывал к разбитому носу мокрое, испачканное кровью полотенце.

– Нас обокрали. На борту грабитель.

– Он за бортом, мы его ищем, – уточнил командир.

– А что это меняет? – с чисто женской логикой возразила журналистка. – Он все время был на корабле. У кого-нибудь еще что-то пропадало? – обратилась она с вопросом к собравшимся.

– У меня блок сигарет пропал, – вставил швед, исполнявший на вечеринке роль бармена. – Я много кого подозревал. А потом он нашелся на багажной полке. В самый дальний угол засунули. Совесть вора замучила, вот он и подбросил. – Скандинав внезапно спохватился. – Вот черт, я же спиртное без присмотра оставил! Сейчас по каютам растащат. – И он бросился к трапу.

Часть любопытных переглянулась, во взглядах сквозило сожаление, что они не сообразили чуть раньше заняться в баре «мародерством».

– Что пропало? – строго спросил командир.

– Рабочие материалы съемок, – ответила Кэт. – А это, кстати, во многом такой материал, какой невозможно восстановить. И стоит он очень дорого. К тому же, большинство сюжетов не нам с Джоном принадлежит, а каналам, на которые мы работаем. Мы жизнью рисковали, чтобы его снять. Вы обязаны нам его вернуть, – уставилась она на командира так, словно это он спер кассеты и накопители.

– Каким образом я могу вернуть вам записи? – попытался рассуждать с точки зрения формальной логики командир.

– Обыскать все, – не сдавалась Кэт.

– Обыскивать бесполезно. Вор прыгнул за борт. Мы так его и не выловили.

– А если он действовал не один? Раньше на корабле подобного не случалось, – не унималась Кэт. – А вот теперь случилось. Кто у нас недавно появился на борту? Правильно, латыши. – Кэт уставилась на Сабурову, рядом с которой стоял со скучающим видом Зиганиди.

– Вы нас подозреваете по национальному признаку? – Катя сделала «честные глаза». – Да что вы себе позволяете?

Грифитс отнял мокрое полотенце от носа, аккуратно стер остатки крови. Пару раз вдохнул-выдохнул, убедился, что кровотечение остановилось, и только после этого заговорил.

– При чем здесь национальный признак? Это всего лишь предположение. Логическое построение.

– «После этого» еще не значит «вследствие этого». Не увязывайте таким образом два события – это называется инсинуацией. Если вы привыкли так поступать в своих репортажах, то мне жаль зрителей каналов, на которые вы работаете, – спокойно напомнила об одном из постулатов формальной логики Катя Сабурова.

Грифитс усмехнулся, вспомнив свой спор с Кэтрин о том, дура Катя или нет. Выходило, что он прав, а вот журналистка ошибалась.

– Я не жажду чьей-то крови, – сказал он. – Я хочу вернуть то, что у нас украли. И обыск делать совсем необязательно. Вор спрыгнул за борт. Достаточно установить, кто сейчас отсутствует. Вот и все. Кстати, – Джон выразительно посмотрел на Сабурову, перевел взгляд на Николая, – а где ваш приятель? Где третий? Я, конечно, недостаточно хорошо рассмотрел его в темноте, но по комплекции он вполне подходит на роль подозреваемого. К тому же он покинул вечеринку незадолго до ограбления. Его исчезновение показалось мне подозрительным, и я пошел с Кэт проверить. И не ошибся.

Катя постаралась держаться абсолютно спокойно.

– Наш земляк сказал, что устал и идет к себе, – произнесла она. – У нас на самом деле сегодня выдался тяжелый день. Об этом многие знают. Вы не слышали?