Мины по-флотски

– Шнитке уже всем надоел, это дурной тон – озвучивать его музыкой документальники, – возразил Грифитс. – А идея ничего, неплохая лента может получиться по настроению. На фестивале наверняка попадет в одну из номинаций. Правда, от твоей идеи слегка плагиатом отдает.

– Кто-нибудь уже так снимал? – расстроилась Кэт.

– Про Чернобыль похожая лента была. Самое трогательное в ней – это брошенная кукла, ее наверняка киношники сами подложили, и рассыпанные ученические прописи в заброшенном классе школы.

– Приехали, – сообщил водитель. – Я вас, как всегда, здесь подожду. – Он негромко включил старое радио и стал крутить ручку настройки.

Кэт с Джоном выбрались из машины.

– Нам сюда, – показал Грифитс.

– Неуютное место, – оценила район Кэт. – Такое впечатление, что здесь даже днем бродят привидения, – сказала она, разглядывая следы от пуль на фасаде богатого особняка. – Похоже, здесь кого-то расстреляли.

– Привидения меня абсолютно не интересуют.

– Почему?

– Их нельзя снять на камеру, – улыбнулся Джон. – Пошли.

Они миновали бассейн, на дне которого ветер гонял сухую листву, вошли в дом.

– Я тебе сейчас стул найду. – Джон отыскал более-менее крепкий стул. – Ты легкая, тебя он выдержит. Сам бы я на такой сесть не рискнул.

– Спасибо, ты настоящий джентльмен. – Кэт села, забросила ногу за ногу.

Грифитс устроился рядом.

– А теперь не поворачивай голову, что бы ни случилось. Таковы правила игры.

С минуту сидели в молчании, наконец Кэт не выдержала.

– У меня уже шея болит. Ты не знаешь, почему, когда нельзя оборачиваться, так и тянет повернуть голову? Не сказал бы ты мне, я бы и не подумала крутить головой.

– Немного потерпи. Ждать приходится недолго.

– Это не опасно?

– Во всяком случае, до сегодняшнего дня все проходило мирно и спокойно.

Послышалось урчание двигателя.

– Ну вот, к нам приехали, – прокомментировал Грифитс.

Машина остановилась поблизости. Зазвучали шаги – хрустели камешки, которыми были высыпаны дорожки в дворике.

– Не оборачивайтесь, – приказал мужской голос.

– Я в курсе, – отозвалась Кэт.

Грифитс приложил палец к губам, показывая, чтобы журналистка лучше помолчала.

– Ты привез запись? – прозвучал вопрос.

– Естественно, она со мной. А деньги?

– Как всегда.

Джон привычно подал через плечо сверток с дисками. Он ожидал, что в руки ему передадут деньги, но этого не случилось. Его и Кэтрин одновременно схватили сзади, на головы натянули плотные полотняные мешки.

– Идиоты! – заверещала журналистка. – Прическу испортили.

– Помолчи, – посоветовал Грифитс.

– Мы не сделаем вам ничего плохого. – Это прозвучало не слишком обнадеживающе, поскольку мешки внизу стянули тесемками. – А теперь попрошу ваши мобильники.

Было видно, что к захвату журналистов подготовились основательно.

– Пошли. – Кто-то взял Кэтрин за локоть и предупредил: – Осторожнее, здесь порог.

– Что вам от нас надо? – спросила журналистка.

– В свое время узнаете, – прозвучал в ответ голос.

Телевизионщиков вывели из дома, перед самым входом во двор их ожидал джип. Конвоир пригнул голову Кэт ладонью, чтобы она не ударилась о дверную арку. Журналистка с Грифитсом оказались сидящими рядом на заднем сиденье.

– Не пытайтесь выскочить на ходу. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– К тому же дверцы заблокированы, я уже проверил, – сказал Джон.

Заурчал мотор, джип тронулся с места. Но вскоре вновь остановился. Хлопнула дверца.

Таксист, ожидавший возвращения Грифитса и Кэт, сильно занервничал, увидев своих пассажиров с мешками на головах. Вышедший из джипа боевик решительно направился к такси и распорядился:

– Открывай багажник. Аппаратура там?

– Я сейчас, сейчас, – засуетился таксист, вытаскивая из багажника камеру, треногу и осветительные приборы. – Больше ничего не было.

– Клади к нам в машину и уезжай. Чтобы никому ни слова. Понял?

– Как не понять…

Таксист перегрузил аппаратуру, сел за руль и быстренько покатил, даже боясь глянуть в зеркальце заднего вида. Джип снова поехал.

– Куда мы двигаемся? – не удержалась от очередного вопроса журналистка.

– Нам не за тем мешки на головы натянули, чтобы отвечать на такой вопрос, – проговорил Джон, он, несмотря на ситуацию, чувствовал себя уверенно. – Вообще-то полотняный мешок на голове – это хорошая примета. Вот если бы мешок был пластиковый, закрученный по шее скотчем – тогда гораздо хуже. Когда похитители прячут от тебя лица, значит, собираются оставить живым. Я правильно рассуждаю?

– Абсолютно правильно, – подсказали с переднего сиденья.

– Вот видишь, Кэт, не все так плохо в этом мире.

Грифитс пытался понять, куда их везут, судя по тому, как часто сворачивал джип, пока кружили по городу.

«Налево, направо, еще раз направо, а теперь налево…» – пытался ориентироваться Грифитс, но потом просто сбился со счету.

Он не терял присутствия духа. Джон вскоре сообразил, что куда легче ориентироваться по солнцу. Во-первых, его лучи проникали сквозь материю мешка, во-вторых, ощутимо согревали. Судя по ощущениям, теперь уже ехали за городом, в северном направлении, вдоль моря.

Джип наконец остановился.

– Выходим, – прозвучал приказ.