Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)

Шли малым ходом. Надо было беречь машины. Дошли за сутки. Около полудня подошли к Конкерабии. С двух миль на берегу отлично просматривался большой туземный поселок из крытых пальмовыми листьями хижин, а левее поселка - бревенчатый испанский форт. Укрепление не впечатляло. Квадратный частокол примерно полста на полста метров, четыре башни по углам. На каждой башне по паре маленьких пушек. Можно было разнести форт из трехдюймовки. Однако, требовалось произвести впечатление на Верховного вождя Тетикетля. Поэтому, Мещерский решил пожертвовать четырьмя снарядами главного калибра.

Громогласно рявкнула стотридцатка. От попадания фугасного снаряда, содержащего почти четверть пуда тротила, правая передняя башня просто исчезла. Бревна и грунт фонтаном полетели вверх и в стороны. Следом за ней последовала и левая. После краткого времени, потребного на перезарядку орудий, в пламени разрывов исчезли и обе задние башни форта. Расчетам главного калибра давно хотелось пострелять по реальным целям.

Подошли к берегу на полмили. Отдали якорь. Спустили два катера. Через громкоговорители запустили Интернационал. Под громовые раскаты музыки один катер пошел к пристани Конкерабии, у которой притулились два десятка пирог. На пристани показались встречающие. Судя по роскошным головным уборам с обилием длинных перьев - немалого чина.

Другой катер с пятеркой бойцов пошел к развалинам форта. Надо было озаботиться трофеями, пока индейцы все не растащили. Сопротивления там не ожидалось. Если кто и выжил, то пребывал в глубокой контузии.

Круминьш, Мещерский, Зильберман и Дружков под охраной шести краснофлотцев с карабинами вышли на пристань. Навстречу им по настилу гордо прошествовал вождь в сопровождении шаманов с эскортом из воинов и барабанщиков. Перья колыхались, барабаны гремели, начищенные медные наконечники копий сверкали на солнце. Шедший во главе процессии высокий, полный, обильно татуированный мужчина, держался гордо, но, выступившие на его лице крупные капли пота свидетельствовал о сильнейшем нервном напряжении. Очевидно, главный калибр его впечатлил. И ему очень не хотелось испытывать его на себе. Круминьш выступил вперед.

- Великий вождь республики Камчатка приветствует тебя! Имеем ли мы честь видеть Великого вождя Тетикетля? - начал дипломатию Дружков, уже свободно говоривший по аравакски, переводя слова Круминьша.

- Великий вождь Тетикетль, повелитель всех вождей этого благословенного острова приветствует тебя, Великий вождь Круминьш! - ответ Тетикетля показал, что он прекрасно понял, с кем имеет дело.

- Эти злокозненные испанцы напали на нашу крепость Сталинград. За это мы истребили и взяли их всех в плен. Перед этим мы истребили и взяли в плен полторы тысячи приплывших с материка воинов. А сейчас мы легко смели с лица острова эту ничтожную крепость испанцев. Надеюсь, наши действия не оскорбили Великого вождя?

- Вашу крепость Сталинград вы поставили на земле вождя Петекотля, который не спросил на то моего соизволения. Но, он прислал мне дары, и я милостиво простил его. А эти испанцы мне тоже надоели. Я благодарен вам, что вы избавили меня от них. Вы, наверное, устали плыть через море. Приглашаю вас отдохнуть в свой дворец. Надеюсь услышать от вас, с чем вы пришли на мой остров.

Процессия двинулась вверх от берега по главной улице селения. По обеим ее сторонам толпились женщины, дети, старики. Воинов не было видно. Позднее вождь пояснил, что воины все еще прочесывают южный берег острова в поисках скрывшихся агрессоров.

Несмотря на произведенное на вождя впечатление, переговоры легкими не были. Прогноз Зильбермана не оправдался. Вождю поднесли в подарок трофейную саблю, кирасу и шлем. Стать вассалом Камчатки Тетикетль согласился, в обмен на обязательство защиты от испанцев и материковых туземцев. То, что испанцы уже поработили и подчинили себе туземные племена на всех крупных островах, вождь знал. И прекрасно понимал, что, до него у испанцев просто еще не дошли руки. И, тем не менее, он торговался по каждому пункту. Зильберман даже обозвал в узком кругу Тетикетля местным евреем. Вождь согласился на вступительный взнос только в размере 50 девушек. Остальных пришлось менять на ножи. Ежемесячную дань удалось согласовать в размере 60 корзин болотной руды и 180 корзин древесного угля. Вождь обязался оборонять от испанцев побережье острова и сразу сообщать о любом вторжении на остров в Сталинград. Республика Камчатка взяла обязательство уничтожать все корабли испанцев и пироги материковых туземцев, подошедшие к острову.