Мио-блюз

Она молчала. Вроде как сникла. Так или иначе, не говорила ни слова. Лишь немного погодя сказала:

– Не знаю, с чего начать.

Зато я знал:

– Начните с Бобби. Как вы вступили с ним контакт?

– Он пришел в “Тролльгорден”. Злой и взбудораженный. Сперва несколько раз приезжала полиция, а через некоторое время он. Многие сотрудницы испугались. Сказали, что, если он не уйдет, вызовут полицию.

Она чуточку оживилась.

– Он вам угрожал?

– Не прямо. Во всяком случае, мне так казалось. Я тогда работала в садике временно, почасовиком, ну, то есть при необходимости они меня вызывали. И я как раз работала те несколько недель, когда Мио оказался у приемных родителей, а потом исчез. Когда в садик явился Бобби, я не работала. Пришла получить справку. Может, потому и истолковала ситуацию иначе.

– В каком смысле иначе?

Вернулась Люси со стаканом воды в руках. Она пролила воду на рубашку, которая местами стала прозрачной. Раньше я бы тотчас завелся, но сейчас меня это не тронуло. Может быть, это и называют – повзрослеть?

– Ну, остальные вроде как перепугались. А мне стало его жаль. Взгляд такой печальный, вовсе не дикий, не свирепый. Когда его прогнали, он сел в машину и заплакал. Я увидела его, когда через некоторое время вышла на улицу. Я… я больше не могла молчать. Дала ему свой телефон. Он позвонил уже через час-другой.

Я потер глаза, чтобы хорошенько прояснить мысли.

– Почему Бобби приехал в садик? И когда это было?

– В конце минувшей весны. Он словно долго-долго думал о покойной сестре и пришел к выводу, что не может просто так забыть о случившемся с нею. Кто-то наверняка что-то видел, сказал он. Не верится ему, что ребенок может исчезнуть так, как исчез Мио. Вот он и хочет выяснить, почему персонал лгал полиции.

Мысли Бобби походили на мои собственные. Всегда хоть кто-нибудь что-то видел. Всегда.

– Они правда лгали полиции?

– Нет, – тихо сказала она. – Но полиция говорила не со всеми.

Я выпрямился.

– Как вы сказали?

– Это правда. Например, они не говорили со мной. Ведь, когда пропал Мио, я, согласно расписанию, уже ушла домой, но на самом деле по окончании смены меня попросили задержаться в другой группе. А эти часы записаны отдельно. Думаю, полиция этого не заметила.

– Значит, когда Мио исчез, вы находились во дворе?

Женщина, которая назвалась Сюзанной, откашлялась.

– Нет. Я была в здании, с одним из ребятишек. Он был простужен и температурил, и мне пришлось ждать, когда за ним придет мама. Он на полу играл в “Лего”. А я стояла у окна, мечтая поскорее уйти домой.

Я почувствовал, как сердце застучало быстрее.

– Вы стояли у окна? Что же вы видели?

– Задний двор садика. Там нет игровой площадки, только парковка и грузовая площадка. Дети туда пройти не могут, со стороны игровой площадки установлена ограда.

Сердце заколотилось еще быстрее.

– Что вы видели? – повторил я.

Голос у меня охрип.

– Они появились вдруг, как бы ниоткуда. Я видела их со спины, но точно знаю, это был Мио. Я узнала его по курточке и по шапке. Но в первую очередь по желтым резиновым сапожкам. Он шел рядом с высокой женщиной, которая держала его за руку.

– Шел сам? Она не несла его на руках?

– Нет, а с какой стати? Он ее знал.

Я больше не мог усидеть в постели, встал.

– Кто она?

– Ее зовут Ракель, она изредка подрабатывала в “Тролльгордене” той осенью, когда пропал Мио.

Я старался осмыслить услышанное.

– И вы никому об этом не сказали? – Я почувствовал прилив ярости.

– Меня никто не спрашивал, – почти выкрикнула она, защищаясь.

Я спросил о другом:

– В котором часу он пропал?

– В половине четвертого. Полиция приехала в четыре. А я как раз ушла.

Я глубоко вздохнул.

– Господи боже мой, почему же вы не подняли тревогу, когда его уводили?

– Так я же не поняла, что это похищение! В ту пору все вокруг Мио было очень странно. А Ракель и раньше у нас работала. Я верила, что у нее есть какие-то уважительные причины забрать Мио.

Вера делает с людьми поистине диковинные вещи. Например, они становятся явно неразумны.

– Ладно, но вы ведь наверняка слышали сообщения по телевизору и по радио? – сказал я. – Мио объявили в розыск по всей стране.

Сюзанна ответила так тихо, что я едва расслышал:

– Я боялась сказать, что видела.

– Почему?

– По той же причине, по которой с трудом рискнула позвонить вам. Я боюсь, что для меня это плохо кончится.

– Вам угрожали?

– Нет. Но… Все это сложно.

– Так не пойдет, – сказал я.

Тут Сюзанна не выдержала. Ударилась в слезы, черт побери.

– Она видела, как я совершила большую глупость, – прошептала она.

– Кто?

– Ракель.

– Значит, вы боялись, она сообщит про вашу глупость, если вы расскажете, что видели, как она увела Мио?

– Да.

Я вздохнул.

– Вы меня чертовски заинтриговали. Выкладывайте, что ж такого ужасного вы натворили, раз не посмели сказать, что видели похищение маленького мальчика.