Мио-блюз

Мне совершенно не хотелось распространяться об этом, и я ответил коротко:

– По-моему, Бобби сумел добыть кой-какую информацию об исчезновении своего племянника. И, возможно, что-то оставил. Например, фотографию Мио.

Элиас опять моргнул. Наверно, веки воспалились.

– Фотографию Мио? Разве у вас ее нет?

– Нет.

Элиас вытащил одну руку из кармана. Поскреб уголок глаза.

– Вообще-то он похож на вас.

– На меня?

Я удивленно приподнял брови.

Элиас задумчиво кивнул.

– Очень похож. Те же цвета.

Новый порыв ветра зашелестел в листве деревьев. Я молча провожал Элиаса взглядом, пока он не скрылся в церкви. Неожиданно выяснился факт, о котором я раньше не подозревал.

11

Зло звалось Люцифером и проживало в Техасе. Я поклялся подручному Люцифера ни при каких обстоятельствах не разыскивать информацию о главаре мафии. Иначе Белле конец, да и Люси, наверно, тоже. Хотя то, что я узнал про цвет кожи, вряд ли можно считать результатом сознательных розысков. Кожа у него такая же, как у меня. Темная. Или черная. Это уж кто как привык выражаться. Вопрос в одном: что можно сделать с этим обрывком информации?

Люси удивилась, когда я рассказал ей, что узнал.

– Не знаю, почему это важно, – сказала она, – но мне кажется, что вправду так оно и есть.

Я согласился. Отсутствие данных о личности Люцифера раздражало меня сильнее, чем я думал. Этот человек похищал мою дочку. Убил ее деда и бабушку. Угрожал моей жизни, а сейчас использовал меня как дополнительный ресурс в Стокгольме. Рано или поздно я уступлю желанию выяснить, кто он такой, и сделаю все, чтобы он навсегда исчез из моей жизни.

Люси испытующе посмотрела на меня:

– Даже не думай, Мартин. Даже не думай.

Она знала, что требует невозможного. Но, с другой стороны, это требование – единственно правильное.

Люси заговорила о другом:

– Как прошла панихида?

– Понятия не имею, я не был в церкви.

– Разумно.

Мы сидели в ее кабинете. Она – за письменным столом, я – ссутулясь на посетительском стуле, как подросток. В начале лета наша контора напоминала этакий молодежный клуб. Мы планировали поехать в Ниццу, и Люси изучала солнцезащитные кремы – который лучше. До чего же далеким казалось это время. Люси перебирала бумаги на столе. Странно, она выглядела старше, вернее, суровее, чем всего несколько недель назад. Да и я сам тоже. Мы перестали смеяться. Хуже просто быть не может.

– Надо бы как-нибудь развлечься, – услышал я собственный голос.

Люси оторвалась от бумаг, перевела взгляд на меня.

– Сперва нам надо вернуть себе собственные жизни.

“А если не выйдет?” – едва не спросил я. Что, черт побери, тогда?

– Пойду повидаюсь с Мадлен, – сказал я.

Тоже перемена. Раньше я никогда не говорил Люси, с кем встречаюсь и когда.

– Я могу что-нибудь сделать, пока тебя нет? – спросила Люси.

Я остановился в задумчивости.

– Женщину, которая звонила мне две ночи подряд, зовут Сюзанна, и, по ее словам, Мио увела из детского сада некая Ракель Миннхаген. Тут стоит копнуть. Проверь хорошенько персонал садика, я не успел. Точно не знаю, что именно надо искать, поэтому смотри в оба.

Люси записала и кивнула. Сам я, глядя на нее, изнывал от тревоги. Мы шли одновременно по нескольким следам, и всюду я чувствовал, что недотягиваю. Ужасное ощущение. Будь у меня начальник, он бы гаркнул мне прямо в лицо: “Не все сразу, Беннер. Держи свое окаянное расследование под контролем!”

Начальства у меня не было, как не было и возможности держать расследование под контролем.

– В детском саду нас знают? – спросила Люси.

– Нет, – ответил я. – Откуда?

– Я просто хотела уточнить. Еще что-нибудь?

– Паспортные фотографии. Не забудь добыть паспортные фотографии тех, кто работал в “Тролльгордене”, когда Мио исчез. Нам надо знать, как они выглядят.

Я не успел договорить, а мы с Люси уже подумали об одном и том же.

– Ах ты черт, – прошептала Люси.

Мы оба проморгали. Кое-что очень серьезное.

– Мио, – сказал я. – Проверь, был ли у него загранпаспорт.

* * *

Возле бара, где мы с Мадлен назначили встречу, толпились по меньшей мере человек десять курильщиков. Место встречи выбрала она, а не я. Какая-то боковая улочка, о которой я в жизни не слыхал, поблизости от Гулльмарсплан. Кстати, неподалеку от бара “Синий солдат”, где назначала встречу Сюзанна. Таксист добирался туда по навигатору.

– Ценю соображения безопасности, но это, пожалуй, все-таки чересчур, а? – сказал я, когда мы сели за столик в углу.

Я старался не прикасаться к стенам. Они были такие грязные, что я бы наверняка перепачкался.

– Иной раз не мешает перестараться, – сказала Мадлен.

Она выложила на стол коричневый конверт. Официант принял у нас заказ. Я продолжил свою обеденную тему. Заказал джин с тоником. Мадлен – крепкое пиво. Официант ушел.

– Как все прошло? – спросил я.

В сущности, она уже сказала как, но у меня не было сил на пустые разговоры. Я и без того толок воду в Марианской впадине. Занятие тяжкое и утомительное.

– И хорошо, и плохо.

Она разгладила конверт. Пристально глядя на нее, я с испугом отметил, что она нервничает. Непривычное зрелище.