Мио-блюз

Или нет.

Я пытался оправдать серийную убийцу.

И меня самого подозревают в двух убийствах.

Мою дочку похитил мафиозный босс по прозвищу Люцифер.

Ее деда и бабушку убили.

А теперь я ищу пропавшего ребенка.

До сих пор я ни с кем, кроме Люси, Бориса и Фредрика, не делился своими проблемами. Теперь так не получится. Если я хочу, чтобы Мадлен мне помогла, нужно мало-мальски вразумительно объяснить, в чем мне требуется помощь.

Я закашлялся, слова комом стояли в горле.

— Честно говоря, дела обстоят не особенно блестяще, — сказал я. — Как насчет пообедать вместе?

— Конечно, — ответила Мадлен. Голос у нее изменился. — Давай в конце следующей недели? У меня…

— Сегодня, Мадлен, — сказал я. — Сегодня.

* * *

У меня скромные потребности и друзей сравнительно мало. Вернее, очень мало. Круг знакомых — внушительный и невероятно разветвленный, но постоянно меняется и никакими более-менее прочными узами не скреплен. Все заменимы, и, откровенно говоря, я, пожалуй, весьма часто общаюсь с людьми, не вызывающими у меня большого восторга. Но Мадлен составляет исключение. Ее можно назвать во всех отношениях важным другом. Единственная моя проблема — взамен она получает от меня маловато.

Эсэмэской я предупредил Люси, что наш обед отменяется. Потом сел в машину и поехал в “БХ”, “Бар художников”, на встречу с Мадлен. Она уже сидела за одним из дальних столиков и просияла, увидев меня.

— Сгораю от любопытства, — сказала она.

Я быстро чмокнул ее в щеку. И на меня пахнуло ароматом ее духов. Незнакомые.

— Хорошо пахнешь, — сказал я.

Она рассмеялась:

– “Шанель”. Какой-то новый вариант.

— Какой-то? — Я приподнял бровь. — Ты не сама покупала?

— Ну да. — Она улыбнулась, но тотчас же лицо разгладилось, стало серьезным. — Так что же случилось, Мартин?

Мне очень хотелось ознакомить ее с нецензурированной версией моей нынешней жизни, но — нельзя. Надо соблюдать осторожность и не совершать лишних ошибок. И я сообщил лишь самое необходимое.

— У меня есть причины думать, что кто-то старается засадить меня в тюрьму за то, чего я не совершал. За два убийства. И полиция ведет расследование не самым блестящим образом. Отнюдь.

Мадлен поднесла к губам стакан с водой. И, так и не отпив ни глотка, снова поставила на стол.

— Тебя подозревают в двойном убийстве?

— Да, — сказал я.

И мысленно добавил: теперь уже меньше, после того как Люцифер сжег деда и бабушку моей дочери.

— Что я могу для тебя сделать?

— Есть свидетель. Одну из жертв якобы сбила машина, похожая на мою. И некто заявил, что видел, как это случилось. Мне бы хотелось, чтобы ты связалась со своими друзьями в полиции и выяснила для меня его имя.

Пока я говорил, мы смотрели друг другу в глаза. Я просил отнюдь не о мелкой услуге. Впервые в жизни я увидел, как Мадлен онемела. В иных обстоятельствах это было бы очень даже забавно. А сейчас только грустно.

— Не знаю, что и сказать.

— Скажи “да”. — Я почувствовал, как щеки обдало жаром.

— Само собой, — кивнула она. — Само собой. Но… Ты сказал, что двоих людей насмерть задавили на твоей машине.

— Нет. На машине, которая похожа на мою.

Мадлен поднесла руку к щеке, отвела прядку волос.

— Но ты был знаком с жертвами?

— Да.

Она помолчала. Как и я, Мадлен не верила в случайности.

— У меня алиби на ночь убийства. Я был вместе с Беллой в больнице.

— Вот как, — облегченно вздохнула Мадлен. И опять посерьезнела: — А как Белла?

— Ничего, — сказал я. — Она упала и сломала руку, но сейчас все уже хорошо.

Хорошо, да не очень. Рука по-прежнему в гипсе. И на лбу шрам. Я старался на него не смотреть.

Официантка наконец обратила на нас внимание, подошла, приняла заказ. Я не успел заглянуть в меню, но Мадлен заказала нам два салата с цыпленком.

— Не понимаю, откуда взялись проблемы с полицией, если у тебя есть алиби?

Оборотная сторона общения с талантливыми людьми — они делают выводы, которые не терпят дневного света.

— А-а. Ты же знаешь, дознаватели иной раз жутко тупые. Цепляются за несущественные детали.

Мадлен строго посмотрела на меня:

— Какие несущественные детали?

Я устало развел руками.

— Я выходил из здания больницы подышать. В три часа ночи. Охранник обнаружил меня и сообщил полицейским, что я находился в больнице не всю ночь.

Я скривился, ожидая реакции Мадлен. К моему удивлению, она едва не рассмеялась.

— Ну кто еще, кроме тебя, мог угодить в такие неприятности?! — воскликнула она. — Никто. Но рассказывай все остальное. С чего началась эта история? У тебя что, возникли проблемы с клиентом, и теперь он подставляет тебя под убийства? Что произошло на самом деле?

Вопросы вполне логичные. Очень даже логичные. Но у меня не было ответов, какими я мог бы с ней поделиться. Так я ей и сказал.

— Оно и к лучшему, если я не буду знать слишком много.

Я готов был расцеловать ее прямо в губы. Но не стал, только сказал:

— Спасибо. Спасибо.

Она отпила глоток воды. Я смотрел на ее длинные тонкие пальцы, державшие стакан. Нового кольца нет. Мужчина, подаривший ей духи, руководствовался принципом: тише едешь — дальше будешь.

— Как твои дети? — спросил я.