Мио-блюз

В детстве я играл в шахматы. И смею утверждать, что, если бы продолжил, добился бы успехов. Я хороший стратег и легко предвижу, какой ход будет лучше всего. Но вот на сей раз я колебался. Мы с Люси знали, что камера работала превосходно. У Люси в сумочке лежал диск с копией записи. Остальные копии мы спрятали в других местах. Дидрик явно играл по-крупному, раз сознательно солгал, что камера неисправна.

Когда вернусь, непременно поговорю с председателем Вольфгангом. Надо выяснить, кто приходил к нему в квартиру и спрашивал про камеру. Если приходил вообще. Ведь с тем же успехом кто-то мог украдкой, когда никто не видел, сломать камеру прямо на месте. А потом сказать остальным, что она все время была неисправна.

Левая рука Люси потянулась к сумочке. Я быстро схватил ее за плечо, правда, чуть слишком энергично. Она удивленно посмотрела на меня. Я предпочел не встречаться с ней взглядом. Главное, чтобы она не доставала запись. Пока рано.

— Ты, кажется, хочешь сообщить что-то важное, — сказал Дидрик.

Впервые в его голосе сквозила неуверенность.

— Да нет, — ответил я. — Просто удивился, что камера неисправна.

— Жаль, глупо, конечно. Кстати, тебе известно, кто отвечает за наблюдение?

Он сказал это как бы невзначай, но я понял, что вопрос важный. А еще важнее то, что́ я понял по его вопросу. Они не вышли на Вольфганга.

От страха я похолодел. Покойников уже слишком много. Я не знал, кому доверять, не знал, кому суждено жить, а кому — умереть. Но знал, что спасу Вольфганга, если будет время и возможность.

Я так поспешно вскочил, что опрокинул свой стул.

— Если у вас все, я, пожалуй, пойду.

Мы с Дидриком словно бы мерялись силами. Если он меня задержит, Люси достанет запись из гаража. В остальном мой план сводился сейчас лишь к одному: уйти отсюда.

Лицо у Дидрика было мрачное и замкнутое.

— Увидимся, — сказал он.

— Конечно.

Люси тоже встала и вместе со мной вышла из комнаты.

— Что теперь? — спросила она, когда мы стояли на улице.

— Едем домой спасать жизнь Вольфгангу.

28

Так мы и сделали. И, поднимаясь по лестнице, увидели двух полицейских, которые разговаривали с соседом, живущим на три этажа ниже Вольфганга.

— Камера в гараже? — услышали мы голос соседа. — Нет, первый раз слышу. Спросите у кого-нибудь из правления.

Время начинало поджимать. Мы с Люси старались не привлекать к себе внимания, не бежали вверх по лестнице, пришлось силком себя сдерживать, ведь дело не терпело отлагательства. Мы остановились у двери Вольфганга, но, как раз когда Люси хотела нажать на звонок, я придумал кое-что получше.

— Черт, надо просто позвонить ему по телефону, — сказал я как можно тише.

Полицейские на лестнице слышали нас так же хорошо, как мы их. Они бы заинтересовались, почему мы звоним к своим соседям в такой спешке.

Мы бегом рванули в мою квартиру. Слава богу, Вольфганг ответил после первого же гудка.

— Я плохо вас слышу, — сказал он. — Я в магазине, продукты покупаю.

Я облегченно вздохнул.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я. — Насчет камеры в гараже. По-моему, из-за нее могут возникнуть большие проблемы. Вам надо уехать на несколько дней. Можете?

Второй раз за день я просил человека уехать из города и спрятаться. Я был вестником смерти. Вольфганг, понятно, запротестовал. Сперва сказал, что поехать ему некуда. Потом сказал, что поехать есть куда, но он не хочет.

В конце концов он послушался. Обещал не возвращаться в квартиру. Мы договорились встретиться через два часа на выезде из города, на автостоянке у Королевского Поворота. Я доставлю ему сумку с одеждой и всем прочим, что может понадобиться.

— Надеюсь, мне не полиции надо бояться? — спросил он.

Что я мог ответить?

— Надеюсь, что нет. К сожалению, здесь у меня тоже нет уверенности.

Я не успел сделать никаких выводов. Замешана ли здесь полиция? Если да, на каком уровне — куплены ли отдельные полицейские в качестве информаторов или есть и такие, что замешаны в более серьезных вещах?

— Боже милостивый, — пробормотал Вольфганг.

Он был старый человек. Я надеялся, что не напугал его до смерти.

— Лекарства нужны? — спросил я.

— Они у меня всегда с собой, — ответил Вольфганг.

Старое поколение. Пережившее холодную войну и страшный Карибский кризис. У них подвал набит консервами и всегда при себе паспорт и лекарства.

— Отлично, — сказал я.

Мы с Люси прикинули, что у Вольфганга примерно тот же размер, что и у меня. Сообща сложили в сумку самое необходимое. Я здорово колебался, запихивая туда несколько пар трусов. У двоих мужчин может быть одинаковый размер, но не обязательно одинаковый вкус. Я не видал белье Вольфганга, но в этом все равно был совершенно уверен.

— Зубная щетка, — сказала Люси.

— Куплю по дороге.

— Если за тобой будет хвост, они обалдеют, что ты куда-то отправился и покупаешь туалетные принадлежности. Подумают, что ты решил смыться.

— Не обалдеют, — сказал я. — Я стряхну их по дороге. В противном случае плюну на встречу с Вольфгангом.