Мио, мой Мио!

Мы проскакали по высокому мосту, служители должны были вот-вот убрать его.

Внизу горели костры, которые разложили пастухи на Острове Зелёных Лугов. На всём свете царила тишина, и только был слышен цокот копыт Мирамис. Мирамис при лунном свете казалась призрачной, а грива её – не золотой, а серебряной.

А я всё думал о колодце, который рассказывает сказки, и о сказках, которые мне довелось услышать. Особенно мне понравилась одна, которая начиналась так: «Жил-был на свете сын короля, и он скакал верхом на лошади при свете луны…»

Да ведь это же обо мне! Я ведь тоже сын короля!

…А мы всё приближались к Острову Зелёных Лугов, и копыта Мирамис гулко стучали по мосту. А я всё думал, как прекрасно звучат эти слова: «Жил-был сын короля, и он скакал верхом на лошади при свете луны».

Он скакал по Сумрачному лесу

В то время, когда я жил у тёти Эдлы и дяди Сикстена, я брал иногда книги в библиотеке. Но тётю Эдлу это только злило.

– Ну, снова уткнулся носом в книгу, – ворчала она. – Вот потому ты и не растёшь, оттого ты вечно такой бледный и хилый, что мало бываешь на свежем воздухе, не то что другие дети.

Да уж конечно. Да я почти всё время пропадал «на воздухе», только бы не сидеть дома. Но им, видимо, хотелось, чтобы я вообще не возвращался домой. Теперь они, должно быть, радуются. А я к ним и не вернусь, никогда-никогда.

В те времена только по вечерам, и то тайком, мне удавалось почитать. И бледный я был вовсе не от этого. Поглядела бы тётя Эдла сейчас, какой я большой и сильный и нисколечко не бледный. Окажись я на Уппландсгатан, я бы мог теперь одной рукой положить Янне на обе лопатки. Только я всё равно не стал бы с ним связываться. Зачем мне это?

Интересно, что сказала бы тётя Эдла, услышь она про колодец, который нашёптывает по вечерам сказки, и узнай она, что можно сидеть на свежем воздухе и слушать их, вовсе даже и не уткнувшись носом в книгу. Может, это ей бы и понравилось. Хотя вообще-то ей никогда ничего не нравилось.

«Жил-был сын короля, и он скакал верхом на лошади при свете луны. Он скакал по Сумрачному лесу…»

Так говорил колодец. И я всё вспоминал и вспоминал эти его слова, мне приходило в голову, что колодец не просто так рассказал эту сказку. Возможно, я и есть тот самый сын короля, который однажды скакал Сумрачным лесом. И теперь я должен снова туда отправиться. Я спросил моего отца-короля, не знает ли он, где находится Сумрачный лес? Что за вопрос! Конечно же это было ему известно.

– Сумрачный лес находится в краях, что за горами, – сказал он печальным голосом. – Зачем тебе это знать, Мио, мой Мио?

– Я задумал отправиться туда сегодня ночью, когда взойдёт луна, – ответил я.

– Уже нынешней ночью? – удивился он, и голос его зазвучал ещё печальнее.

– А тебе это не по душе? – спросил я. – Неужто ты станешь тревожиться, если я окажусь ночью в Сумрачном лесу?

Но он покачал головой.

– Да нет, – сказал он. – Мне не о чем тревожиться. Лес, который спокойно спит в лунных лучах, не опасен.

Затем он примолк и только обхватил голову руками. Я почувствовал: его что-то сильно печалит.

Он смерил меня долгим невесёлым взглядом. Я подошёл к нему, обнял за плечи и предложил:

– Хочешь, я останусь с тобой дома?

– Нет, Мио, мой Мио, ты не должен оставаться. Луна уже взошла. Сумрачный лес ждёт тебя.

– А ты в самом деле не будешь тревожиться?

– Не буду, – сказал он и погладил меня по голове.

Тогда я отправился к Юм-Юму, чтобы позвать его с собой. Но мой отец-король окликнул меня:

– Мио, мой Мио!

Я обернулся и увидел, что он протягивает ко мне руки. Я рванулся к нему, и он крепко-крепко меня обнял.

– Я ведь скоро вернусь, – успокоил я его.

– Возвращайся скорее, – прошептал он.

Я нашёл Юм-Юма возле его домика и объявил ему, что собираюсь в Сумрачный лес.

– Ну наконец-то! – воскликнул Юм-Юм.

Я так и не понял, почему один сказал: «Уже нынешней ночью?», а другой воскликнул: «Ну наконец-то!» Но я не стал гадать, что мой отец-король и Юм-Юм имели в виду.

– Ты со мной? – спросил я друга.

Юм-Юм сделал глубокий вдох.

– Да, – сказал он. – Конечно, да.

Мы отыскали Мирамис, которая паслась на лужайке в саду, и я велел ей отвезти нас в Сумрачный лес. Она почему-то заплясала всеми четырьмя копытами, точно услышала радостную весть. И не успели мы взобраться ей на спину, как она молнией помчалась вон из сада.

В этот миг мне послышался голос моего отца-короля:

– Мио, мой Мио!

И в голосе его звучала такая тоска, какой мне в жизни слышать не доводилось.

Но я не мог повернуть назад. Нет, не мог.