Мёртвая Петля (СИ)

Прошло несколько мучительных минут — или часов, он не знал точно. Ламберт неожиданно ярко увидел мир, как будто его ударили током, чтобы привести в чувство. Но на деле ничего не изменилось. Машина, которая парковалась у их двора, явно валялась где-то поодаль, поскольку её отбросило ударной волной. Полиция оцепила участок, ожидая объяснений или указаний. Шон услышал голос Энджел, которая как раз доказывала им, что можно уже снимать оцепление, и обещала возместить ущерб.

«Где ты?..»

Сфокусировавшись на точке перед собой, Шон уставился на Хоука, пытаясь сделать так, чтобы в глазах не двоилось. Он разглядел только огромный пугающий красный крест и хотел было бить тревогу, но вовремя сообразил, что это шрам на спине шефа. Шон никогда не видел его так ясно, и вообще не был уверен, что видел, но эта постоянно открывающаяся рана определённо стала шире. Окровавленная рубашка изодрана в хлам, возможно, она закрывает что-то ещё.

— Х… — Ламберт невольно испугался, когда вместо голоса с губ сорвались капли крови. Дело хуже, чем он думал. Несколько секунд повторной темноты — или минут — или часов.

— Ненавижу… — Шон почувствовал, как с него снимают куртку, от которой уже не было никакой пользы. — Ненавижу…

— Что? — он слышал, что хрипит хуже старой вороны, но не мог не разговаривать. Видеть было больно. — Дьявол?

Чьи-то пальцы вытащили из его пальцев рукоять, и Шон убедился, что она придавала сил, поскольку в этот миг мир померк окончательно.

— Себя, не его, — сказал Хоук. — Он не виноват в том, что он Дьявол. — Ламберт понял, что отрывается от земли, вероятно, его собирались отнести куда-то. В безопасное место. Там, где он сможет восстановить силы. Глаза закрывались сами собой. — Прости, Шон.

***

«У него мало времени. У меня тоже мало времени».

Это была единственная не дававшая ему покоя мысль, которую Хоук смог поймать и сформулировать. Остальные же выглядели как беспрерывный панический поток, забивающий голову и мешающий сосредоточиться на чём-то одном. После поездки в тюрьму и очередной встречи с Ним шеф чувствовал себя просто отвратительно: он бы с большим удовольствием вернул то время, когда спину разрывало от боли пробивающимися крыльями, чем ощущал двойной груз вины на сердце. Мало того, что они так глупо потеряли ни в чём не повинную Эмили Саммерс, с чьего спасения когда-то начали свою карьеру, так ещё и упустили Фонга, нового носителя Его сознания.

Хорошо, что он тогда оставил Шона. Очень хорошо. Если бы не сопутствующие неудачи, ситуация сложилась бы в их пользу. Прокручивая тот день в голове ещё раз, Хоук убедился, что все были на своих местах: Эйден избавил Эмили от мучений, и она умерла с улыбкой на губах, Кайл изгнал из неё всю тьму, так легко заполнившую душу смертной слабой девушки, а Шон, хоть и жаловался поначалу, оказался самым сильным арьергардом, который только можно пожелать. Он в одиночку противостоял Дьяволу, вот-вот готовому возродиться. Для этого нужно иметь не только физическую силу, но и недюжинную силу духа. Что же тогда пошло не так?

«А, ну конечно, — тоскливо подумал он. — Про себя-то я и забыл».

Вернее, про своё бездействие. Абсолютное. Совершенное. Бездействие. Прокляв себя мысленно и письменно в нескольких частях, Хоук немного успокоился и посмотрел на часы.

«Ого, оказывается, самобичеванием можно заниматься вплоть до обеда».

— Бла-бла, — кайловская ладонь с силой впечаталась в его затылок, и Хоук обнаружил своё лицо, мягко говоря, в столешнице. — Бла. Ой, слишком сильно. Ты жрать будешь? — Не дождавшись ни ответа, ни движения, Кайл вытащил из-под него бумажку, на которой наискосок было написано «ИДИОТИНА» прямо на фоне отчёта. — Или занят художественной каллиграфией?

— Нет, — сказал Хоук. — Катись к чёрту, пожалуйста.

— Скоро он сам к нам прикатится, — как ни в чём не бывало ответил Фабиан. — Слушай, это как-то дебильно.

— Что здесь ещё дебильно, кроме тебя?

— Шутник, блин… Я имел в виду, что если тебе так нравится слово «идиотина», можно было сказать мне, а не портить бумагу. Знаешь же, я всегда поддержу тебя с этой нелегкой истиной. Могу каждое утро говорить — И-ДИ-О…

Оторвавшись от стола, Лаватейн смял бумажку в комок и ткнул ей в Кайла.

— Нет, — машинально повторил он, ничего конкретного не имея в виду. — Это никуда не годится.

— Он вообще слушает? — пробормотал Кайл. — Ладно, приём, попытка номер пять. То, что Эмили погибла, наша прямая вина, но это не повод созерцать пространство и ничего не жрать.

— Я думаю, — вяло сказал Хоук. — Не видно, что ли?

— Ты думаешь, что ты идиот?

— Ну да.

— И как это нам поможет?

— Есть идеи получше?

Кайл развёл руками:

— То, что ты идиот — лучшая идея в моей жизни.

— Твоё хорошее настроение тоже нам никак не поможет, — отозвался Хоук, наконец сгребая все изрисованные бумаги в большой ком и швыряя его через плечо. — Если сформулировать всё в одну фразу, то… — он помолчал, формулируя всё в одну фразу. — Господи, мы в дерьме.

— Вернёмся к тому, что это никуда не годится, — закатил глаза Кайл. — Открою тебе тайну, душа моя, мы с самого рождения в дерьме, и…