Мёртвая вода. Часть 2

И после того, как взаимопонимание с кредитором[130] достигнуто, ситуация качественно изменилась. Если до этого момента, хотя бы с точки зрения частного предпринимателя, “стихия рынка” существовала, то в момент появления ОРГАНИЗОВАННОГО кредитора стихия рынка объективно исчезла и началось субъективное ПОВЕЛЕВАНИЕ “стихией”, хотя в воображении частного предпринимателя, а возможно, и многих советских рыночников, она продолжает существовать по-прежнему, как и в первобытнообщинные времена становления меновой торговли по принципу «здесь, сейчас, обмен из рук в руки».

Банковский кредит от кредита частного ростовщика отличается только тем, что ростовщик дает в рост “свои” “честно” нажитые деньги, а банк дает в рост деньги вкладчиков, возвращая вкладчикам часть ссудного процента в качестве процента по вкладам.

На определенном этапе развития общественного производства просьба о кредите предпринимателя сопровождается встречными вопросами: что он собирается производить; по чьим патентам и технологиям; кому он собирается продавать? В зависимости от ответов на эти вопросы выставляются и условия кредита, определяющие НЕ УСПЕХИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРОИЗВОДСТВА, исходя из общественных интересов, а УСТОЙЧИВОСТЬ ПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТИ предпринимателя, исходя из заинтересованности кредитора в успешном функционировании данного производства в данном обществе при данной его социальной организации и принадлежности производства данным его владельцам.

После этого остается вспомнить ветхозаветное «И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы» и заглянуть в брошюру В.П. фон Эгерта “Надо защищаться” (СПб, 1912 г., сообщает со ссылкой на еврейские круги США: мировое еврейство , в том числе и “русское”, объявило России войну; поэтому для России кредита не будет, но будет выгодный кредит и безвозвратные ссуды её противникам) и все станет на свои места: институт кредита в руках иудейской мафии, подчиненной раввинату директивно-адресным способом, является средством бесструктурного управления «рыночной» экономикой и продажной политикой в глобальных масштабах; институт кредита в руках псевдоэтнической мафии подчиняет директивно-адресное управление в структурно обособленном производстве интересам генералитета мафии с момента заключения договора о кредите.

Проще говоря:

Еврейская “наука” каббала
Ветхозаветной мистикой была.
Ключи писаний Моисеевых хранила,
Древнееврейское предание в ней жило.
Лишь узкий круг в неё был посвящен,
И смысл её был тайной окружен.
Но сколь бы многое за тайной той ни скрыто,
А узнан в тайне институт кредита.
Не даром же арабская молва
Звала еврейским словом кабала
Расписку долговую.
В значеньи этом —
И, думаю, что вряд ли ошибусь, —
На смену игу кабала пришла на Русь:
Услышал “бог” народные молитвы
И начал смену с Куликовской битвы
С тех пор народ наш кабалу вполне познал,
Гнет безысходный в ней признал,
И в этом жутковатом смысле
Она теперь кочует в нашей жизни.
Порою пропадает до забвенья,
Но в перестройке получает обновленье.

н.а.

 

Институт кредита является обобщенным средством управления, когда находится в руках самого общества или ЕГО государства, и обобщенным оружием, когда находится в руках антинациональной интернацистской мафии. В Евро-Американском конгломерате это оружие четвертого приоритета находится в руках сионистского интернацизма. Требование невмешательства государства в экономическую деятельность общества — это требование МАФИИ о предоставлении ей свободы вмешательства в управление как общенародным хозяйством в каждом государстве, так и глобальным хозяйством всего человечества.

Отсюда: в странах конгломерата управление и финансы в относительном порядке; а Россия — поле боя, здесь — развал. И выходов у народов страны два: либо сдаваться на милость сионо-интернацизма и стать его рабочим скотом; либо ликвидировать сионо-интернацизм в глобальных масштабах. Но это — бесструктурное управление — одна сторона института кредита.