Мёртвое море памяти

– Я сижу здесь уже два часа. – Это был не тот ответ, которого я ждал. Эта фраза была ни с чем не связана, не согласовывалась с моими словами.

– Ты простудишься.

– Ну и что? – Я не знал, что. В сущности, мне нет никакого дела до того, что она простудится.

Мы ещё помолчали. Я подумал, что дождь размывает границы, подумал, что моя футболка неприятно прилипла к телу. Подумал, что у девушки слишком узкое, даже некрасивое лицо. Если бы не дождь, я бы ни за что не подошёл к ней.

– Зачем ты здесь? – Спросил я её.

– Смываю прошлое. – Равнодушно произнесла она.

– То есть? – На самом деле, я понял, что она хотела сказать, но по инерции длил разговор, чтобы избежать томительной паузы.

– Смываю прошлое. А ты? – Повторила она. Ей было всё равно, о чем спрашиваю я. Она говорила сама с собой.

– Я смываю настоящее, чтобы вернуться в прошлое. – Сказав, я подумал, что в этих словах слишком много правды, чтобы высказывать её первому встречному. Но, раз уж я высказал…

– Значит, во времени нам не по пути. – Она ответила. Констатация факта. Её голос был, пожалуй, слишком низким для девушки.

– Ну и что?

– Ничего. – Разговор не клеился.

– Если хочешь, приглашу тебя на чашку чая в настоящем. – Предложил я, удивив этим предложением даже самого себя. Думаю, мне просто было одиноко.

– Одной чашки будет мало, – невозмутимо ответила она, – не хватит даже на то, чтобы высохли волосы.

– Хорошо. Двадцати кружек достаточно? – я улыбнулся.

– Вполне. – Её лицо по-прежнему ничего не выражало. Непроницаемая стена. Я находил её странной.

Мы покинули парк. Я и подумать не мог, что вернусь в свой пустой дом не один. Уже подходя к дому, я вновь спросил себя, зачем я пригласил её к себе, и действительно ли я хочу пить чай с этой незнакомкой, которая смывала с себя прошлое в заброшенном парке и к тому же, была мне неприятна. Может быть, я пригласил её к себе, чтобы спасти её прошлое? Но зачем? Я не знал ответов.

Пока она снимала обувь, я собрал в охапку разбросанные по полу вещи и спрятал их в шкаф. Оставив все свои вопросы на потом, я возложил вину за все происходящее на дождь и пошёл заваривать чай. Она ходила по комнате, пытаясь разглядеть в ней меня, но я вынужден был её разочаровать.

– Я живу здесь всего неделю.

– А сколько ещё будешь жить?

– Сколько захочу.

– А сколько ты хочешь? – Она задавала очевидные, детские вопросы.

Мы пили чай, пока не стемнело. Темнело быстро. Её волосы уже высохли, когда я увидел в её глазах эмоцию. Это была тяжела грусть, гнет переживания. Она некоторое время внимательно всматривалась в меня, до тех пор, пока не решила, что достаточно меня знает.

– Поцелуй меня между пальцами. – Произнесла, как нечто само собой разумеющееся, будто я всю свою жизнь целовал её между пальцами.

– То есть? – И я действительно не понял.

Она достала из кармана смятые, наполовину вымокшие листы бумаги. На них простым карандашом было написано письмо. Она провела ногтем по нужной строке. Я прочёл.

Надеюсь, ты не дашь никому поцеловать тебя между пальцами. Если всё остальное уже не дано мне, то пусть хоть это место останется только моим…

Она заметила, что я закончил чтение, и протянула мне свою тоненькую ручку с растопыренными пальцами. Я улыбнулся.

– Ну? – нетерпеливо произнесла она, и принужденно рассмеялась, хотя я видел, что для неё это не просто игра. Непроницаемость таяла. Я медлил. Не потому, что не хотел целовать её – хотя я действительно не хотел – я не хотел собственными губами уничтожать чужое прошлое, даже символ этого прошлого.

Но она смотрела на меня умоляющим взглядом. И я подумал, если я могу облегчить груз времени на её плечах, то почему бы не сделать этого. Просто, чтобы помочь…

И я поцеловал её между пальцами, сначала на левой, а затем на правой руке, начиная с мизинца и заканчивая большим пальцем. Оказалось, что этого мало.

В кладовке, куда я никогда не заходил, она отыскала большие ножницы для ткани и торжественно передала в мои руки.

– Что ещё ты хочешь? – Она мне надоела.

Она провела рукой по волосам.

– Режь.

Ну уж нет, – подумал я. Она просто использовала меня, чтобы смыть, срезать, запить чаем свое прошлое, о котором я ничего не знал. Я был лишь инструментом, как вот эти ножницы, на которых расшатался винтик. И что это за прошлое, с которым стоит так жестоко расправиться. И причем здесь я.

– Расскажи мне о своём прошлом.

– Тогда оно останется в тебе. Я этого не хочу. Режь. – Она снова провела рукой по волосам и на ладонях протянула их мне. Волосы расплескались по её тонким пальцам. Я видел, что ей это нужно, как будто вся жизнь начнется с начала по мановению чужой – моей – руки. Стало не по себе. Я поддался её символам. И мне вдруг показалось, что, разрезая ножницами её прошлое, я лишаю прошлого и себя. Садясь в свой первый поезд, я мечтал об этом. Но что мне останется, если отбросить прошлое в чёрную дыру памяти? Меняющийся пейзаж за окном? Заброшенный парк? Чужие города? Застрявшие в одной секунде стрелки? Девушка под дождем? Незнакомые люди? Шаги от одной двери до другой? Что? Я вцепился в свое прошлое с отчаянностью утопающего в настоящем.