Мёртвое озеро

Я сообщаю Престеру номера телефонов моих детей, он передает эти номера Кеции, она исчезает и возвращается полчаса спустя со словами:

– Телефоны выключены и не засекаются на GPS.

– Неудивительно, – отвечает Престер. – В наши дни любой болван, смотрящий телевизор, знает, как скрыть чертовы телефоны от слежки… – Он чуть заметно качает головой и закрывает блокнот. – Я сообщил всем копам округа, чтобы они высматривали их, но сейчас, мисс Проктор, мне нужно, чтобы вы рассказали, что случилось сегодня утром, после того как вы позавтракали вместе с офицером Клермонт.

– Я вам уже говорила.

– Расскажите снова. – Взгляд у него холодный и безжалостный, и в этот момент я ненавижу его с острой, беспримесной яростью, как будто это он украл моих детей и прячет их от меня. – Потому что мне нужно понять, как именно это случилось. После того, как Клермонт вышла, что вы делали?

– Заперла дверь. Включила сигнализацию. Помыла посуду. Получила звонок от Мэла. Схватила подплечную кобуру, достала из сейфа пистолет, взяла кейс, чтобы положить его туда. Надела толстовку.

– Вы стучали в двери комнат ваших детей? Говорили им, куда вы идете?

– Я сказала Ланни. Сказала ей, что меня не будет примерно час. Потом попросила Кецию присматривать за домом.

Престер кивает, и я думаю: «Он осуждает меня за то, что я покинула детей, но я оставила их в запертом, надежном доме с комнатой-убежищем, с четкими планами на тот случай, если что-нибудь, что угодно, пойдет не так. С полицейской машиной перед входом! И всего на час!» В итоге оказалось, что дольше – плюс двадцать минут, потому что я заехала к Сэму и кто-то пытался убить его. Час и двадцать минут. Такой срок понадобился, чтобы моя жизнь рухнула.

– Значит, вы говорите, что прошло примерно полчаса между тем, как Кеция вышла из вашего дома после завтрака, и моментом, когда вы ушли, чтобы подняться вверх по холму?

– Я видел, как она проходила мимо моего дома, – вставляет Сэм, хотя его не спрашивали. – Все сходится. Прошел почти ровно час от той минуты, как она ушла к тиру, до того, как спустилась обратно и я пригласил ее в дом.

Престер бросает на него взгляд с прищуром, и Сэм вскидывает руки и чуть отодвигается. Но он прав.

– Самое большее полчаса до моего ухода из дома, – говорю я Престеру. – И Сэм видел меня на дороге. Послушайте, все это не имеет значения. Спросите у Кеции. Она говорила с моей дочерью.

– В данный момент меня не волнует, что скажет она. Итак – прошло полчаса с того момента, когда офицер Клермонт в последний раз видела ваших детей, и минутой, когда вас видели идущей вверх по холму к тиру, в одиночку. Все верно?

– Вы думаете, что за полчаса я каким-то образом сумела убить своих детей, спрятать их тела, а потом пуститься в бега – и при этом на меня не попала ни одна капелька крови?

– Я этого не говорил.

– А вам и не нужно говорить! – Я сижу, подавшись вперед и упершись ладонями в колени, и смотрю на него пристально и яростно. Я знаю, что мой взгляд, должно быть, сейчас похож на луч лазера, но Престер спокойно выдерживает его. – Я. Ни. За. Что. Не. Причиню. Вреда. Моим. Детям. – На этом слове мой голос срывается, взгляд затуманивается, но я не позволяю себе умолкнуть. – Я не Мэлвин Ройял. Я даже не Джина Ройял. Я – та, кем должна была быть, чтобы спасти моих детей от людей, желавших причинить им вред – и до сих пор желающих! Если вам нужны подозреваемые, я могу выдать вам свой архив. Может быть, для разнообразия вы найдете там что-нибудь полезное! – Я с радостью швырнула бы в него эти папки, эти гнусные картинки, эти стопки бумаги, полные смертельных, жестоких слов, написанных для того, чтобы убить мою надежду и покой. – Все это лежит в моем кабинете. И поговорите с Мэлвином. Он что-то знает об этом. Должен знать!

– Вы думаете, он выбрался из камеры смертников и каким-то образом сумел добраться до Стиллхауз-Лейк так, чтобы его не видела ни одна живая душа?

– Нет. Я думаю, что у Мэла есть те, кому он мог это поручить. Насколько я знаю, у него все-таки был сообщник. Это пытались повесить на меня, но я этого не делала. Может быть, его настоящий сообщник…

Я умолкаю, потому что и сама слышу: я говорю так, словно схожу с ума. У Мэлвина Ройяла не было сообщника. Он не нуждался в таковом. Он был королем своего маленького частного королевства ужасов, и я не могу представить, чтобы он разделил его с кем-нибудь. Но последователи?.. Да. Он был бы рад обзавестись последователями. Он считал себя харизматичным и влиятельным, словно лидер какого-нибудь культа. Он не мог пытать меня лично, но с радостью использовал бы кого-нибудь другого в качестве своей марионетки.

Однако Престер уже качает головой.