Мёртвые бабочки (СИ)

А Итон всё шла и шла вперёд, неустанно преследуя блудного андроида. Она мучилась от головной боли, вызванной пробелами в памяти. Пустые ячейки в электронной библиотеке требовали немедленного заполнения информацией, запросы перегружали стек и вызывали бурю самых разнообразных ощущений. Иногда перед глазами Итон плыли зеленоватые круги, иногда в ушах тикали тысячи механических часов. Подобное состояние было ей знакомо, в прошлом несколько раз она переживала обнуление памяти. База данных шеду была огромной, ошибки встречались чаще и сбои не были чем-то необычным. Сожженные кластеры памяти лечились информационными инъекциями. Итон подключалась ко всем объектам и камерам, с которыми она так или иначе взаимодействовала в пропущенный период и загружала с них сохранённые данные. Информация обрабатывалась, сортировалась и заполняла пустые кластеры. Её хватало для актуализации восьмидесяти процентов пропусков. Остальные данные генерировались исходя из самого подходящего сценария на основе восстановленной информации. Подобное решение было не слишком точным, зато давало возможность быстро заполнить пробелы. Итон помнила ту боль, когда она потеряла восемь часов. Это было чудовищно, но не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас.

Вдобавок к боли примешивалось отторжение нового тела. Когда первое впечатление схлынуло и Итон перестала восхищать ощутимая сила тела воина, она почувствовала сильный дискомфорт. Итон привыкла к лёгким, гибким телам, мелкой моторике, даже изяществу. Ничем этим не могло похвалиться большое и неповоротливое тело, явно рассчитанное на короткий ближний бой. Неуклюжие пальцы не могли удержать даже карандаш, не говоря уж об игле. Отсутствовал поворот шеи на триста шестьдесят градусов, ступни были соединены с ногами жестким голеностопом. Помимо этого в новом теле трудно было придерживаться одинаковой скорости, каждые пять километров требовалась обязательная передышка. Но самым неприятным открытием для Итон стала потребность во сне. Её мозг привык к бесперебойной работе, режим ожидания и гиперсон остались в далёком прошлом. Поэтому когда спустя двадцать часов на поверхности Итон рухнула как подкошенная, ей показалось что новый носитель безнадежно испорчен. Через четыре часа Итон, пошатываясь, встала на ноги. Она чувствовала невероятную слабость во всём теле, и в то же время мозг работал на удивление хорошо. Уже гораздо позже она поняла, что гиперсон был необходимой мерой для андроида в постоянном физическом напряжении. Каждые двадцать часов бодрствования встроенный таймер обрывал связь между мозгом и нервной системой, после чего начиналось четырёхчасовое обслуживание каждого мускула и сустава. Электронный мозг в это время погружался в дельта-сон, самый глубокий вид гиперсна.

Дельта-сон обнулял все запущенные процессы, сбрасывал кэш, высвобождал свободную память. Процесс, такой привычный для силовиков, перевернул вверх дном всё мировоззрение Итон. И дело было даже не в том, что сам сон был необычен для Итон. Новые ощущения, какими бы яркими они не были, не сумели бы вызвать такую бурю в искусственном интеллекта андроида. Итон не только спала, Итон видела сны.

125.

Мир сновидений стал самым прекрасным открытием в жизни Итон. Она закрывала глаза задолго до приближения положенных четырёх часов и старалась заставить время идти немного быстрее. Постепенно тело становилось невыносимо тяжелым, потом происходило его отключение, и, наконец, приходило ощущение необычайной лёгкости. Итон казалось, что она парит в воздухе, а сознание в это время летело темноту. Вслед за тьмой следовала вспышка света, громкий лязгающий звук и вот уже Итон оказывалась по ту сторону реальности.

В своих снах шеду всегда была человеком. Возможно, это была её затаённая, невысказанная мечта о какой-то иной жизни, мечта, которую она скрывала даже от себя самой. Может быть, психологи в области искусственного разума правы, бесконечная жизнь андроида в самом деле лишена чего-то необычайно важного. Итон чувствовала сначала во сне, а потом и наяву, что познание не является единственно верным путём развития. Она начинала понимать, что даже зная всё то, что человечество когда-либо исследовало или изобретало, невозможно понять саму природу человека. Существо, обречённое на смерть с самого рождения вынуждено проживать жизнь гораздо ярче самого интеллектуального андроида. Осознав это до конца, Итон с горечью поняла, что ей никогда не испытать множества вещей, которые даются людям безо всякого труда с их стороны. Даже самый тонкий и совершенный ум никогда не станет мудростью, а развитый интеллект не заставит себя полюбить. Итон чувствовала, что её непременно нужно что-то ещё и это что-то она нашла в своих снах.