Мёртвые бабочки (СИ)

- Она сделала это один раз и запомнила последовательность. Ей кажется, что это единственный правильный способ. Один мой... друг как-то сказал, что мы демоны этого мира. Для этих людей любой оцифрованный голос это глас бога.

Рагби рассеянно кивнул. Он смотрел под ноги, стараясь наступать только в центр стеклянных ступеней. Его пугал новый мир, его пугала ведьма, но больше всего пугал бассейн с морганиумом, оставшийся наверху. Рагби помнил, как взрыв морганиума унёс жизни почти миллиарда человек. Морганиум был для него как дремлющий вулкан. И сейчас он шагал в самое жерло.

Чем глубже спускались ведьма и андроиды, тем больше становилось аметистовых кристаллов. Они росли на стенах и потолке, прорастали сквозь ступени, наслаивались друг на друга и переплетались. Одна из ступеней была выдрана вместе с куском металлической оправы и сейчас торчала на верхушке кристалла в пять футов высотой.

- Они похожи на зубы, - сказала Марта. Ведьма засмеялась.

- Это и есть зубы. Зубы земли.

Лестница вела зал со стенами, которые некогда были зелёными, а теперь почти полностью покрыты сиреневым налётом. Все настенные экраны были вырваны с кронштейнов и валялись на полу бесформенной кучей пластика. Рядом лежал клубок проводов с порезанной обшивкой, из-под которой торчали белые нити изоляции. В зале было ощутимо теплее, но не было того жара, который чувствовался наверху. Воздух здесь был тяжелый и слоистый, как будто полосы чистого кислорода чередовались с полосами выхлопных газов. Ксен делала вдох и чувствовала, как тяжело работает фильтр внутренней системы охлаждения. Большая часть фильтра когда-то работала в груди Астораго, и при первом удобном случае надо было обязательно его прочистить. Люди когда-то страдали от туберкулёза, съедающего лёгкие. Андроидов убивали черные хлопья грязи, которые сужали и забивали каналы для отвода воздушных потоков.

- Если они действительно использовали морганиум, они должны были как-то его заизолировать. Должен был быть купол, автоматика. А что, если с потолка в него упадёт какой-нибудь сталактит?

Ксен посмотрела на Рагби. Она увидела в его глазах страх и удивилась этому. Страх за свою жизнь был присущ только людям, андроидам был дан только инстинкт самосохранения.

- Ты боишься? - спросила она. Рагби открыл и закрыл рот.

- Боюсь, - сказал он. - Хотел бы я соврать. Но я боюсь.

Рагби посмотрел на Ксен и улыбнулся краешком рта.

- Не умереть, нет. Я боюсь этого.

- Чего?

- И не взрыва. Не того, что я перестану существовать. Я боюсь наведённой радиации. Эта штука, она... Нет, я не спорю, я не могу отрицать её полезность и необходимость. В своё время. И даже взрыв, в конце концов, какая война без жертв. Я не могу сострадать этим людям. Вообще не могу сострадать. Но радиация это изменение. Природная может изменять органику, наведённая - нас. Я видел андроидов с орбитальной станции, которых это излучение изменило до неузнаваемости. Не внешне, но их мозг, мысли, поступки. Замкнулись какие-то нейронные цепи, что-то перестроилось. Немного, недостаточно для того, чтобы это можно было засечь каким-то прибором. Это не видели приборы, это не видели люди. Но я это чувствовал. А они просто знали. И... менялись.

Рагби перевёл дух и сделал несколько шагов к сиреневой стене.

- Они умерли. Не сразу, конечно. И не все, кто-то остался. Но большинство погибли. Просто так, без причин. Как будто лампочка перегорела.

Ксен с трудом отвела взгляд от его спины и посмотрела на ведьму. Та стояла на коленях и шарила руками по полу. То ли искала ещё один люк, то ли совершала какой-то новый ритуал. Рагби тяжело выдохнул воздух, развернулся и подошел к Ксен. В его глазах больше не было страха, но было какое-то другое чувство. Ксен подумалось, что это нечто среднее между досадой и смущением. Рагби мучила какая-то мысль и это было заметно по каждому его движению.

- Они меняются, - сказал он. - И мы меняемся. Ты встретила уже несколько шеду, и каждый из нас был... спятившим. Время что-то сделало с нами. Не знаю, действовало ли оно как морганиум или как... просто как очень-очень долгое одиночество. Но все мы изменились, каждый из нас. Кто-то совсем спятил, как Хэрроу и вообразил себя человеком. Кто-то помешался на стихах, как я. И... Боже правый, я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, куда идти и кому служить. Я просто не знаю. Надо принимать решения, а у меня их нет. Ничего нет. Я один во тьме!

- Да не убоюсь я тьмы, ибо Ты со мной, - произнесла Ксен. Когда-то эти слова были обращены к одному богу. Через тысячи лет их произносили служители десяти ночных богов, обращаясь к каждому в отдельности. И всё же это были хорошие слова. Лучше знать, что ты не один, даже когда вокруг совсем темно.

Ксен подошла к Рагби вплотную и обняла его рукой.

- Ты не один. И вокруг не так уж темно. А морганиум... в самом деле, что он может сделать? Мы уже другие. Старого мира больше нет.

- Ты бы хотела вернуться обратно?

Ксен даже не задумывалась.

- Никогда.