Мёртвые бабочки (СИ)

От Бесхилла до Коллингтона, от Коллингтона до Куден-Бич. И пусть ни одной станции больше нет и в помине, Ксен идёт по своей внутренней карте. Она явственно представляет, как эти места выглядели в старые добрые времена. На станции Певенси Ксен доходит до побережья и двигается вдоль Ла-Манша до самого Портсмута. Потом по новой безымянной дороге вглубь страны, до Солсбери и дальше на Запад, к мосту Северн, за которым лежит Уэльс, древняя земля валлийцев.

Ксен удивляет то, что за всё время своего пути она так ни разу и не встретила людей. Следы ног, догорающие костры, обрывки одежды и маленькие опрятные домики. Пару раз даже она видела вдалеке большое стадо коров. Но людей не было вовсе, как будто бы все они прятались при её приближении.

Через Чепстоу по автомагистрали M48 до M4 и уже по ней до реки Аск. От моста осталось только яркое воспоминание и Ксен пришлось перебираться через реку вплавь. Дальше дороги не было, вдоль всей бывшей магистрали высилась дубовая чаща. За два дня Ксен добралась до Лландегфедд. Она бы не сильно удивилась, если бы узнала, что отныне водохранилище называется Лунное море. Вода в нём была почти совсем белой, на поверхности колыхалась круглые листья кувшинок.

И снова на запад. Через три недели после того, как Ксен покинула мост Легри, она оказалась на границе национального парка Брекон-Биконс. Здесь она почувствовала, что силы её покидают. Перед тем как упасть на землю, она успела подумать, что каждый из сохранившихся центров высасывает энергию почище любого вампира викторианских времён. Ксен проспала двадцать часов, больше, чем когда-либо. На этот раз сны ей не снились.

203.

Когда-то парк Брекон-Биконс утопал в зелени. К концу двадцать четвёртого века он был изумрудным оазисом, который со всех сторон обступили каменные джунгли. Ксен не довелось увидеть национальный парк Уэльса в старые времена, а сейчас он гораздо больше напоминал выжженную пустыню. Несколько недель она пробиралась сквозь густые лесные заросли в полной уверенности, что весь остров превратился в один большой заповедник. Когда Ксен увидела то, во что превратился парк, она вспомнила соляную пустыню. Разницы была только в том, что в новом Брекон-Биконс не было ни песка, ни соли. Только сухая растрескавшаяся земля цвета меди.

На месте бывших голубых озёр зияли глубокие ямы с черной булькающей жижей на самом дне. Какие-то отвратительные твари беспрестанно ворочались в черной грязи, то и дело взмахивая длинными плоскими хвостами. Ксен прошла по самому краю одной из ям и успела заметить клиновидную голову с четырьмя крошечными глазками, смотрящими прямо на неё. На долю секунду Ксен представила, как она поскальзывается и падает в яму. Картина нарисовалась до того яркой, что Ксен невольно поёжилась.

Она прошла бывший Брекон-Биконс наискосок, по-прежнему не встретив ни одного человека. Это было вполне понятно, вряд ли какой-то безумец выбрал бы эту выжженную равнину в качестве места обитания.

- Но где же Массив? - спросила Ксен саму себя. С того момента, как она покинула соляную пустыню, Ксен подозревала что крупные вычислительные центры по какой-то неизвестной причине навевают сон. Это было только догадкой, но она уже почти дошла до Ландовери, так и не встретив ничего похожего на Массив. Спать тоже не хотелось.

У северных границ парка Ксен ненадолго остановилась в нерешительности. Парк-пустошь был огромен, искать массив можно было долго. Нужна хотя бы какая-то подсказка, какой-то ориентир, но ничего подобного не было и в помине. Ксен пошла наугад на восток и через несколько часов оказалась рядом с одноэтажным домиком из красного кирпича. Окна его были открыты и клетчатые занавески развевались на ветру. Ксен поднялась на низенькое крыльцо и постучала в дверь. Никто не ответил, и она тихонько толкнула дверь. Та оказалась не заперта.

В доме было тихо и прохладно. Посреди большой комнаты стоял деревянный стол, покрытый белой скатертью. На столе стояла ещё тёплая фаянсовая супница, три глубокие тарелки, ложки, лежал разрезанный хлеб. В кувшине оказалось свежее молоко. Всё говорило о том, что хозяева вышли незадолго до прихода Ксен, но что заставило их сорваться с места посреди обеда?

Ксен подошла к столу, в задумчивости взяла кусок черного хлеба, раскрошила и стала катать из крошек хлебные шарики. Большой белый пёс важно вошёл в комнату, обнюхал ноги гостьи и отошел в сторону.

- Где твои хозяева? - спросила Ксен у пса. - Где люди?

Пёс не ответил.

Ксен осмотрела дом, чердак, подвал. Везде были следы людей, в корзине лежала грязная рабочая одежда, в одном углу свалены разноцветные деревянные игрушки. И всё же, здесь никого не было. Люди просто ушли.

- Но куда? - спросила Ксен. И воскликнула раздражённо: - Прекрати разговаривать сама с собой! Хватит! Проклятие...