Мёртвые бабочки (СИ)

На заднем дворе дома-храма было тихо и безлюдно. Белый дощатый забор в три фута высотой отгораживал крошечный участок земли, засеянный газонной травой. У забора стояли помятые алюминиевые баки без крышек, два рулона мутной плёнки и плетёная корзинка для пикника. Хэрроу подошел к маленькой калитке, опустился на колени и пошарил ладонью по земле. Ключ обнаружился лежащим под глиняным черепком от разбитого кувшина. Он с трудом проворачивался в замочной скважине и Хэрроу каждый раз боялся, что рано или поздно он просто надломится у основания.

90.

Открыв дверь и сделав шаг вперёд, Хэрроу оказался на опушке леса, освещённой неярким закатным солнцем. Это было его любимое место в Янгшу. Местные жители боялись и близко подходить к лесу, который называли не иначе как Проклятым. Здесь не досаждали жужжащие насекомые, не было ни птиц, ни зверей. Всё живое старалось держаться подальше от Проклятого леса, и только буйная зелень росла здесь во всей своей красе. Больше всего Хэрроу нравился люпин, заросли которого были визитной карточкой леса. Его длинные сиреневые соцветия навевали Хэрроу мысли о прежних временах, когда этот цветок прочно ассоциировался с могущественной корпорацией. Были здесь и раскидистые папоротники, листья которых были усыпаны крошечными семенами, седые хвощи и лесная земляника, разрастающаяся до совсем невообразимых размеров.

Обычно Хэрроу садился на кучу хвои под высокой сосной, неведомо каким образом выросшую в лиственном лесу, и погружался в свои мысли. Но сейчас ему было некогда рассуждать и он, бросив грустный взгляд на любимое дерево, быстрым шагом отправился вглубь леса. Пройдя около четверти мили, Хэрроу остановился и огляделся в нерешительности. Ему никак не удавалось запомнить дорогу к заброшенной станции, поэтому он очень не любил ходить сюда без крайней необходимости.

Проплутав около десяти минут, Хэрроу, наконец, вышел на нужную тропинку и в несколько шагов добрался до старого поезда. Как и прежде, тот не вызывал ничего кроме отвращения. Хэрроу, любивший роскошные спортивные автомобили никак не мог понять, почему поезд Орион вызывает у Бурундука такой священный трепет. Старый сарай на колёсах, который грозит вот-вот развалиться. Конечно, если заглянуть внутрь, будет на что посмотреть и чем восхититься, но Хэрроу всегда полагал что в транспорте, как и в людях, главное внешняя красота. В очередной раз поразившись уродству Ориона, Хэрроу не мог не вспомнить Ксенобию. При всей силе её интеллекта она никак не могла стоять на одной ступени с ним самим. Ксен можно было называть королевой костей или просто королевой, но никак нельзя было назвать красивой женщиной. Кто-то или что-то безвозвратно испортил её тело, превратив прекрасного андроида в кусок уродливого пластика. Эти сплавившиеся на затылке волосы, эти руки в дырах от ожогов! Хэрроу встряхнул головой, чтобы отогнать навязчивое видение. Нет, что ни говори, а женщина должна оставаться женщиной. Человек или андроид, это не имеет никакого значения. Важна только красота.

91.

Поезд Орион сейчас ничем не напоминал величественные экспрессы прошлого, путешествие в которых могло послужить иллюстрацией к самой взыскательной восточной сказке. Проектировщики дорогих поездов и в двадцать третьем веке старались придать им вид респектабельного отеля девятнадцатого столетия. Тяжелые шторы и зелёные абажуры настольных ламп, кружевные накидки на постели и тонкий фарфор фирменной посуды. Чопорные стюарды в униформе из дорогих тканей, зеркала в вычурных кованых рамах и толстые ковры с затейливыми рисунками. Ничем этим не мог похвастаться старый разбитый поезд Орион. Снаружи от былых времён осталась только едва читаемая надпись на одном из вагонов: "Ori n Express 008 Уншау - Ра". Слог "Ра" остался от слова "Радужный". Когда-то поезд ежедневно следовал по маршруту от Уншау, пограничного города Великой Китайской Империи, через торговый город Радужный, расположенный на нейтральной зоне между востоком и западом и напрямую до самого Лондона. Поездка занимала семь часов, на некоторых участках Орион разгонялся до шестисот километров в час. Стоимость билета была чуть выше, чем на регулярный рейс самолёта, но цену компенсировал комфорт, с которым можно было добраться из одной административной точки в другую. В отличие от скучной самолётной еды в Орионе подавали блюда из собственного ресторана. Многие пассажиры утверждали, что ради его одного и стоит хоть раз прокатиться в экспрессе Орион. Поезд отправлялся из Уншау в полдень, а в Лондоне был в две минуты восьмого.

Когда-то и Хэрроу довелось ехать на Орионе вместе с Маркусом Хирди, нейрохирургом, часто дающим консультации разработчикам ИИ. Поездка оставила у него самые светлые впечатления, и тем горше было видеть, во что превратило Орион беспощадное время.