Мёртвые пашни

Откинутая щеколда клацнула; дверь открылась сама — её будто теплым воздухом выдавило наружу. Фонарик погас в ту самую секунду, когда Серж и Колюня — если это действительно были они — неловко и неуверенно, будто на негнущихся ногах, стали подниматься по ступенькам. Вовка неумело ругнулся, Миха насмешливо фыркнул, Димка торопливо загремел спичками, а Иван бесшумно отступил вправо и взял нунчаки в боевую позицию — но этого никто не увидел.

Две фигуры, покачиваясь, встали на крыльце перед дверью. От них ощутимо несло падалью.

— Серёга? — осторожно позвал Димка. — Николай? — Он ухватил щепотью сразу три спички, чиркнул ими о коробок. Короткая вспышка осветила вставшие на пороге фигуры, очертила их грязные исцарапанные лица; жёлтый огонь отразился в тусклых глазах. Одна из фигур вытянула руку вперед и, открыв черный рот, захрипела что-то.

«Мозги», — послышалось Димке. Он попятился, не понимая, что случилось с ушедшими на танцы приятелями, почему они так переменились, не зная, как нужно реагировать, что делать. Спички ожгли ему пальцы, он ойкнул, дёрнул рукой — и опять стало темно, опять стало тихо, лишь слышалось вокруг прерывистое дыхание.

— Мужики… — хрип повторился чуть отчетливей. — Мужики!..

Иван отбросил нунчаки, быстро шагнул к двери, подхватил и Серёгу, и Колюню, поддержал их, пособил им перебраться через порог. Вовка наконец-то растряс фонарик, осветил возвратившихся приятелей и обмер, онемел.

— Что случилось? — прошептал Миха.

Вопрос, в общем-то, был лишний. Всем и так было примерно ясно, что произошло.

* * *

— Деревенских сначала пришло немного, — докладывал упившийся холодного сладкого чая, ополоснувшийся и немного обсохший Серж. — Топтались перед сценой, на нас даже не смотрели. Потом девчонки появились. Две там ничего так мочалки были — Оля и Наташа. — Он поцокал языком.

— Доярки? — нервно хохотнул Миха Приёмышев.

— Сам ты доярка! — скривился Серж. — Оля школьница еще, в этом году только закончит. Но девочка в соку! А Наташа в педе на втором курсе учится, а на картошку не поехала, потому что в родном совхозе на это время устроилась работать.

— Быстро ты выведал, — уважительно сказал Иван, подкладывая капельки застывшего воска под фитиль догорающей свечи.

— Учись, салага, пока я жив!

— Не учи ученого, — улыбнувшись, ответил Иван.

— Не надо было к ним лезть, — буркнул из угла Коля Карнаухов. Он, скорчившись, сидел на кровати и смотрел в пол.

— А когда я с Наташей стал танцевать, — не обращая внимания на слова приятеля, продолжил Серёга, — в клуб ввалились человек двадцать местных. У одного цепь велосипедная была — ему потом Колюня нос сломал.

— А прицепились-то почему? — спросил Димка.

— Потому что хотелось им, — ответил Серж. — Они ж все пьяные были. Явно, не танцевать пришли, а за приключениями.

— Дураки вы, — сказал Вовка, выкладывая на одеяле части разобранного фонарика.

— Может и дураки, но с Наташей я уже договорился, — хмыкнул Серж.

— Да ладно тебе врать! — отмахнулся Миха.

— Не веришь, не надо.

— А о чем договорился? — спросил, хмурясь, Димка.

— О чем надо.

— Ты про драку давай, — сказал Иван, почёсывая набитые костяшки. — Сколько их всего-то было?

— Да весь клуб, практически. Самого главного, того, что с цепью, Колюня с первого удара положил. Молоток, парень!

— Я пьяный был, — буркнул Коля.

— Ну и я троим неплохо так засветил, пока мы к выходу пробирались. Рванули в ночь со всех ног, думали, успеем уйти. А у них, оказывается, трактор был. С телегой. Мы уж думали, что оторвались. А они нашли, догнали… Да, погоня была, как в кино.

— Убились они, — мрачно сказал вдруг Коля.

— Да ладно тебе, — отмахнулся от него Серж. — Такие не убиваются!

— Убились, я видел.

В комнате стало тихо.

— Вы это о чем? — приподнявшись, прохрипел Димка севшим голосом. — Вы про что это? А?!

— Да трактор у них перевернулся. Вместе с телегой, — неохотно сказал Серж. — Мы в кусты бросились, в березки, а деревенские на тракторе за нами. А там землю кто-то перепахал, пласты прямо такие поднялись, чуть ли не в мой рост. Вот они на этих пластах и кувыркнулись.

— А вы? — спросил Миха.

— А что мы? Убежали. Рванули, что было мочи. Мы и не видели толком ничего.

— Я видел, — еще мрачней сказал Колюня.

— Не мог ты ничего видеть! — рассердился Серж. — Ночь, темно, кусты! Что там разглядишь?!

— Я всё видел, — сказал Колюня. — Скотомогильник это был. Там коровы были.

— Да, вонища там такая стояла, что не продохнуть, — признал Серж.

— И они живые были, — тихо сказал Колюня. — Как мёртвые. Но живые.

— Кто? — не понял Миха.

— Коровы.

* * *

Утром был сильный дождь, так что на поле никто не пошёл. Жестяная крыша гудела, водяные веретёна со звоном бились об стоящие у фундамента вёдра, сочно шуршали кусты и трава — под этот шум хорошо дремалось. Разоспавшиеся парни уже пропустили завтрак. Если бы не холод, они, наверное, проспали бы и обед, тем более, что бородатый доцент Борисыч, заглянув в их комнату и убедившись, что подопечные на месте, побудки объявлять не стал, а тихонько отступил, довольный, что может и сам пару часов провести в безответственном расслабленном спокойствии.