Мёртвые пляшут

— Нет! — развеселившись ещё больше, хохотнул Гны. — Громкие слова я им скажу тихо.

* * *

Пока некромейстер собирался с мыслями, чтобы приступить к громким словам, Флютрю всмотрелся в фигуры стражников за проломом, которые со своего поста внимательно наблюдали за поведением всех четверых, и угрожающие жесты переименованных десятника и стражника вряд ли могли от их внимания ускользнуть. Разумеется, отсутствие ответных враждебных действий со стороны Гны и Флютрю несколько разряжало обстановку, но не настолько, чтобы стражники у пролома не готовились их проткнуть. Алебарды весьма угрожающе топорщились, а будь охрана пролома вооружена арбалетами, оттуда, уж точно, прилетела бы в поддержку своих пара-другая арбалетных болтов. Определённо, некромейстеру со своими громкими словами стоило поспешить.

Но вот Гны попросил Флютрю прокашляться и, пока тот сотрясал свои бальзамы, начал ткать некую тягучую речь каким-то совершенно новым тоном — высоким, проникновенным и скучным. И говорил, вроде, правильные вещи — о некрократии, о примате некрократической законности, о праве каждого мертвеца на свободное волеизъявления в форме некрократических вечевых собраний… То есть стоп, это раньше всё сказанное не вызывало у Флютрю протеста и казалось бесспорным. Теперь-то несчастный отшибинский некромант обрёл новый опыт, позволяющий иначе отнестись и к правам мертвецов, и к некрократической законности, и к ритуалам вечевой некрократии…

— …и, завершая, хочу спросить у вас, о доблестные Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, согласны ли вы с приведенной мною цитатой из инаугурационной речи зрящего в корень безымянного Наместника Владыки Смерти в Западном Запорожье Наземной Некрократии, свято руководствующегося подлинными идеями восходящего на Мёртвый Престол многомудрого и всеблаженнейшего Владыки Смерти, впервые озвученными у начала времён? Согласны ли вы, что «пещерные города наземной некрократии ныне, как никогда прежде, нуждаются в приближаемом нами Торжестве Некрократической Законности и введении Некрократических Свобод в городские стены»?

— Считаем! — хором отозвались Риг и Омфал.

— Клянётесь ли вы, Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, положить всё посмертие своё на введение в городские стены Некрократических Свобод и постижение городом Цанц истинного Торжества Некрократической Законности?

— Клянёмся! — хором отозвались Риг и Омфал.

— Так вот, — добрался Гны до кульминации своей речи, — знайте же, что Торжество Некрократической Законности стоит здесь, рядом с вами, — при этих словах некромейстер изящным жестом указал на Флютрю, — а все положенные городу Цанц Некрократические Свободы предстают наземному миру в моём лице…

— Приказывайте, о Некрократические Свободы и Торжество Некрократической Законности! — хором проговорили Риг и Омфал.

— А теперь, уважаемые Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, — в точности повторил некромейстер Ригу и Омфалу сказанную им ранее фразу, — ведите-ка вы нас к Цанцу, да поживее!

Согнувшись под гнётом громких слов, стражники беспрекословно засеменили к своему пролому в городской стене. Гны и Флютрю важно вышагивали следом. Их поступь, должно быть, напоминала уверенные шаги Некрократических Свобод и Торжества Некрократической Законности, призванных посетить каждый город.

— А что это за речь была такая? — по дороге к пролому шепнул некромейстеру Флютрю, с трудом удерживающийся в образе. — Что, правда Наместник Владыки Смерти её говорил?

— Да я её придумал! — усмехнулся Гны. — Саму речь придумал, но не способ построения. Потому-то мои громкие слова и сработали. Поняло ли меня, Торжество Некрократической Законности?

— Я восхищаюсь вами, Некрократические Свободы! — с воодушевлением выдохнул Флютрю.

Момент подхода к охраняемому пролому переименованных стражников и облечённых в громкие слова некромантов был непрост для всех четверых, ведь здешние стражники не знали, что Риг и Омфал вводят в город не людей, а облечённые в их мёртвую плоть важнейшие некрократические принципы. Но Гны не дремал. У него осталось достаточное количество громких слов, чтобы справиться с противодействием ещё восьмерых недалёких стражников, потрясающих алебардами. Переименовал ли неизвестный некромант и этих стражей пролома, осталось неизвестным лишь по причине незнания входящими их прежних имён.

— Как вы подбираете эти громкие слова? — с недоумением спросило Торжество Некрократической Законности, когда воля всех стражников у пролома была уже подчинена.

— Эти слова намолены десятком поколений мертвецов, — с лёгким оттенком сожаления откликнулись Некрократические Свободы, — я давно удивлялся, видя, какой преувеличенный вес имеют в Западном Запорожье все употреблённые мной пустые выражения! А ведь стражники в чёрных латах готовились там: скорее всего, где-то в Циге или Менгорме.

— Да, — тревожно улыбнулось Торжество Некрократической Законности, — отдельно взятого некроманта в город они бы не пустили. Но против слова «некрократия», желающего войти в Цанц, никто не решится выступить.