Мёртвые Земли

– Жилые помещения на нижнем уровне. Уровень, где мы были – falu[2]. Мой кабинет и казармы находятся на верхнем уровне.

Когда мы приехали на верхний уровень, двери открылись, и мне показалось, что кто-то сгрузил мне на плечи дюжину кирпичей.

– Тихо! – Микель и его охранники подхватили меня под руки, ноги подкосились, тошнота подкатила к горлу. – Брексли?

Я желала закрыть глаза и заснуть. Мышцы налились свинцом.

– Все в порядке. – Я заставила себя держаться ровно, вцепившись в поручень и пытаясь остановить головокружение. – Видимо, побочки от хлороформа.

Микель протянул руку.

– Позволь мне помочь тебе.

– Нет.

Да, он мой дядя, но я его не знала. Человек, который был моими опекуном, научил меня никогда не показывать свои слабости. И никому не доверять.

– Все хорошо. – Я прочистила горло и расправила плечи. – Просто закружилась голова.

Меня тошнило. Мне хотелось плакать. Я действительно хотела спать, но вздернула подбородок и вышла из лифта, пытаясь бороться с мыслью, что вот-вот потеряю сознание.

Что, черт возьми, происходит?

Казалось, сотни ртов вцепились в меня, высасывая энергию. Я упрямо боролась, не желая быть слабой ни перед кем.

Микель проводил меня в свой простенький кабинет – здесь находился лишь письменный стол и три стула. Не было ни шкафов, ни полок. Место, которое он мог покинуть в любой момент и не беспокоиться о том, что враг найдет что-нибудь стоящее. Я была уверена, что все секретные записи лежали в каком-нибудь портфеле, который Микель мог схватить и сбежать.

– Прошу. – Микель указал на стул напротив своего стола. – Присаживайся. – Он посмотрел на одного из охранников. – Пожалуйста, попроси Оскара принести чай и что-нибудь поесть для Брексли.

– Хорошо, сэр.

– Все в порядке, – на автомате ответила я и рухнула на стул из-за дрожи в ногах.

Микель проигнорировал мои возражения и кивком отослал охранников выполнять приказ. Как только закрылась дверь, он сел на свой стул и несколько минут смотрел на меня – в глазах мелькала печаль.

– Ты так похожа на него. – Он покачал головой. – Но глаза у тебя от матери. И ты так же красива, как и она.

Глаза Микеля были того же теплого медово-коричневого оттенка, как и у моего отца.

– Ты знал мою мать?

От отца мне досталась миндалевидная форма глаз, но радужки темнее ночи, скрывающие цвет зрачков, принадлежали матери.

– Я видел фотографию, которую носил твой отец.

Мой папа хранил единственную потертую и размытую фотографию матери. Он держал ее в кармане у сердца. Часами я разглядывала ее, пытаясь найти сходство с мамой. Но фотография была слишком старая и мятая, и я так и не смогла ничего обнаружить. У меня не было четкого изображения матери. А отец делился лишь смутными описаниями. Казалось, она была неуловима даже для близких друзей и семьи моего отца.

– Ну, смотреть на тебя – это как удар ножом в живот, – сказала я прежде, чем успела подумать. Во всем виновата усталость.

Микель вздрогнул, опустив голову.

– Понимаю.

Собрав все силы, я наклонилась вперед.

– Знаю, ты похитил меня не для того, чтобы играть роль дяди для сироты спустя пять лет. – Я хлопнула ладонями по коленям. – Итак, давай прекратим этот дурацкий разговор и перейдем к делу, к причине, по которой я здесь, и как ты собираешься меня использовать.

– Использовать?

– До сих пор все так и делали. – Я покачала головой. – И не верю, что ты чем-то отличаешься от других. Тем более, ты уже упоминал об этом ранее.

Микель откинулся на спинку стула, в его глазах появилось веселое выражение, на губах заиграла улыбка.

– Прямо и по существу.

Он опустил голову.

– В этой стране мы не можем позволить себе роскошь быть кем-то другим.

Микель приподнял брови и качнул головой.

– Ты и правда дочь своего отца. – Он постучал пальцем по губам. – Бенет не любил дурацкие разговоры, он предпочитал действовать, а не говорить. Это черта семьи Ковач, но мне пришлось научиться сдерживать свои порывы. Иначе бы не зашел так далеко. Я был обязан тратить время на изучение своего врага и планирование каждого шага.

Вот почему Андрис и мой отец хорошо работали вместе. Один планировал, другой действовал.

– Значит, ты изучаешь меня? – с вызовом спросила я.

– Как и ты. – Микель положил руки на подлокотники. – Как ты и сказала, я похитил тебя не для того, чтобы растить уже взрослого ребенка.

– Почему нет? Я приучена к горшку и тому подобное.

Микель ухмыльнулся.

– Сарказм. Нетипичен для семьи Ковач.

Он был прав. Мой отец был добрым и сильным, но на самом деле у него не было чувства юмора. Большую часть времени он выглядел серьезным и настороженным. Может, из-за работы, потери моей матери или из-за меня. Он редко смеялся и шутил.

– Ближе к делу, Микель.

– Ты можешь называть меня так только наедине. – Он резко выпрямился. – Во всех остальных случаях я Капитан.

Я поняла. Если его имя услышат за пределами базы, то это положит всему конец.

Совсем как Андрис.