Мёртвый континент 2

- Ну, и какая су... это сделала? - процедил он сквозь зубы, глядя в перископ на развалины.

Дал команду автострелку открывать огонь по всему, что теплее сорока градусов по Цельсию и шевелится. "Паук" выбирается из ямы, хищно замирает на краю, словно высматривая добычу. Спускается с груды камней, движется по направлению к месту, с которого стреляли. По виртуальному экрану мечутся красные крестики - это автострелок ищет цели. Машина легко взбирается по склону, останавливается на гребне. Отсюда хорошо видно, что на месте огневой позиции неизвестного стрелка только щебёнка и тлеющий мусор. Павла это совершенно не смущает. "Паук" подходит ближе. В корпусе открывается маленькое отверстие, из него высовывается гибкий хлыст. Извиваясь, словно щупальце подводного чудовища, хлыст вытягивается, касается земли. На конце небольшое утолщение. Хлыст ползает по земле кругами, как будто ищет чего-то. Вот он замирает на мгновение, совершает несколько судорожных движений и уползает обратно в тело "паука". Анализ органических останков занимает несколько секунд. На экране виртуального монитора появляется изображение человека среднего роста. Рядом колонка цифр, характеризующих физические параметры. Павел посмотрел, хмыкнул. В него стрелял из автоматического гранатомёта большого калибра какой-то заморыш с кривыми ногами и несоразмерно длинными руками. У стрелка неудачника был целый букет болезней, начиная от обычного насморка и заканчивая гепатитом «С». Павел ещё раз всмотрелся в цифры и покачал головой - этот парень должен был умереть не сегодня, так завтра.

Сканер показывает, что от того места, где был неизвестный стрелок, начинается подземный ход. Выход наружу разрушен, но сохранился запасной, немного в стороне. Павел скривился так, словно по ошибке куснул зелёный лимон вместо спелого персика. Он ненавидел темноту и сырость подземелий, запах тления и плесени, давящую тишину и пустоту. Особенно не любил звук капели. На поверхности он не слышим, другое дело в замкнутом пространстве. Даже самый слабый звук, отражаясь от стен, усиливается, становится звонким, режущим слух. Когда большая, жирная капля срывается с потолка, тоже слышен звук рвущейся материи, только очень слабый. Колышущийся в воздухе кусок жидкости шлёпается на камень с гадким звуком, словно упала маленькая, дохлая жаба брюхом вниз. Звуковая волна отражается от стен, возвращается эхом и тут же новая жирная капля ляпается на пол, за ней ещё и ещё... Павла передёрнуло от омерзения, как только представил всё это. Но идти в подземелье придётся. Как говорят фронтовики, нужен "язык". Местные обитатели должны что-то знать или назвать имена тех, кто обладает нужными сведениями. "Паук" быстро находит запасной выход, передняя лапа легко сковыривает чугунный люк. Из круглой дыры тянет могильным духом. С мысленным стоном Павел отстёгивает ремни, рука тянется открыть люк. Спохватывается, садится на место - надобно сховать "паука", ещё пригодится. Машина пятится задом в развалины дома. Пролом узок, железо скрежещет, раздвигая камни. Старые стены трещат, вываливаются кирпичи, сыпется песок. Павел стоит снаружи и с опаской смотрит на неуклюжие манёвры "паука" - как бы не засыпало совсем! Потом запоздало догадывается - так лучше. Заваленную камнями и мусором машину никто не найдёт. "Паук" забирается глубже, слегка приподнимается, отчего здание горестно хрустит и рушится, засыпая машину полностью. Через полминуты пыль рассеивается. На месте старого дома лежит груда развалин и ничего не говорит о том, что под кучей обломков прячется очень серьёзная машина.

- Как дела? - тихо спрашивает Павел.

Перед глазами зажигается надпись успокаивающе зелёного цвета: "Всё системы исправны, находятся в режиме ожидания".